Существует множество мнений о том, что национализм сейчас на подъеме, как в Турции, так и за ее пределами. На самом деле, то, что сейчас на подъеме в мире, включая Турцию, это не национализм, это какой-то другой феномен. И только из-за различных причин этот феномен сам называет себя национализмом и называется так другими.
Если мы посмотрим на Ближний Восток, мы увидим, что арабский национализм и арабский социализм, идеология баасистов, — находятся в упадке. Арабы уже не смогут все вместе объединиться вокруг этой идеологии и противостоять всемирным вызовам. Идеология баасистов — это не просто идеология на теоретическом уровне, это идеология, властвовавшая примерно всю последнюю четверть ХХ века. А поэтому, будь то арабский национализм и арабский социализм Гамаля Абдель Насера в Египте, баасистская идеология Мишеля Афлака, примененная им в Сирии и Ираке, или национализм, сформулированный в Ливане арабами христианами, — ни что из этого не сможет сделать заметным их присутствие в сегодняшнем мире.
Чтобы дать правильный ответ на вопрос, действительно ли это национализм переживает подъем или это нечто другое, необходимо взглянуть и на внешние, и на внутренние имеющие значение факторы.
Все признают, что процесс глобализации приближается, словно приливная волна, и одну за другой поглощает структуры, существовавшие с начала прошлого века. Уничтожаются структуры классической экономики. Правительство обратило внимание на политику приватизации — на политику, которая стала возможна из-за глобализации и уже применяется.
Да, все еще есть такие негативные моменты, как перенаселение городов, что ведет к повышению уровня безработицы. Наблюдается приток иностранного капитала, а для капитала в обращении нет никаких границ. Вместе с иностранным капиталом приходят и его собственные правила. Когда он появляется и вводит эти правила, он разрушает внутренние экономические соглашения. То, что мы называем глобализацией, в культурном плане для людей меняет все: то, что им нравится, их вкусы, манеры — все. У них меняется традиционный образ жизни, люди вынуждены открывать для себя рынок и искать потребителей. Когда такое происходит, разрушаются структуры на национальном уровне и, как бы это ни было парадоксально, глобализация делает упор на местные и региональные.
На первый взгляд процесс глобализации может показаться привлекательным или, по меньшей мере, невинным и неизбежным, но по природе своей она настолько идеологична, что, доводя до переходного состояния все локальное и региональное, уничтожает их, используя эффективные инструменты для превращения их в составные части рынка. Нравится нам это или нет, это ведет к уничтожению национального.
И нет сколько-нибудь крупной оппозиции этой волне глобализации; вся оппозиция заканчивается на уровне разговоров. Суверенные государства потрясены. Европа с помощью Евросоюза пытается преодолеть негативные последствия глобализации на суверенные государства и побороть кризис. Она пытается минимизировать ущерб.
Внутренняя реакция, которая приобрела форму националистической, сформировалась в результате текущих событий в Северном Ираке, явной роли США и Израиля в Северном Ираке и фактом, что появилась новая политика Турции, выходящая за рамки «традиционной» национальной политики и национального интереса. Если рассматривать ситуацию более пристально, можно увидеть, что в действительности люди недовольны Америкой, Западом, Израилем и курдами, включая живущих в Северном Ираке, и, в связи с этим, они боятся, что Турция будет разделена.
Эти возникающие реакции определяют как национализм, но то, что на подъеме, — совсем другое. Молодежь больших городов, без работы и без веры в будущее, едва выживают при такой незарегистрированной экономике; бедное городское население пытается, но не может найти хоть какую работу, хоть как-то свести концы с концами. Этот слой населения тоже реагирует на происходящее. Они выкрикивали свое отношение на футбольных стадионах; теперь они выводят оппозицию на центральные площади городов. Национализм восстановился, стал одним из кандидатов на идеологию для этих обозленных масс, агрессивным и задиристым. Формируется новый, предрасположенный к насилию класс городских жителей. И это не имеет ничего общего с политическим и культурным национализмом, к которому мы привыкли; это что-то другое.