Как и ожидалось, дело вооруженной террористической организации «Эргенекон» закончилось вынесением обвинительных приговоров.
Мы провели чистку, которую другие страны НАТО провели много лет назад, провели её с опозданием и недостаточно тщательно.
Сформировавшаяся под предлогом обеспечения безопасности в стране тайная организация, внедрившаяся в государственные структуры, впервые получила удар такой силы. Хорошо, но этого мало
Мы можем воспользоваться девизом референдума 12 сентября, который стал самым большим гражданским протестом против режима «военной опеки» в Турции. Это слоган: «Хорошо, но не достаточно». Впервые преступлениями были признаны планирование государственного переворота и подготовка почвы для него с использованием политтехнологий. Судебное решение по делу «Эргенекона» подтверждает вердикт суда, вынесенный по делу операции «Кувалда».
Если мы вспомним о судебных процессах, связанных с переворотами 28 февраля 1997 года и 12 сентября 1980 года, то наша новейшая история предстанет перед нами как парад государственных переворотов.
Непрекрытые намеренния
Если говорить об «Эргенеконе», то все мы знаем о тех действиях, которые предпринимались для того, чтобы свергнуть пришедшее к власти в 2003 году правительство Партии Справедливости и Развития (ПСР) и парламент. В то время не было никакой возможности преследовать кого-либо в судебном порядке за подобные действия, поэтому никто не считал нужным скрывать свои намерения и поступки. Проблема состояла только в том, чтобы добиться одобрения или хотя бы невмешательства турецкого общественного мнения и международной общественности.
Сейчас, когда все необходимые фрагменты головоломки встали на свои места, мы понимаем, что за одним планом следовал другой. Внутри страны действовали экономические рычаги, работали идея светского государства и террор, за пределами страны мировую общественность пугали опасностью превращения Турции в излишне религиозное государство. А для ослабления поддержки электората ПСР, распускались слухи о том, что «продажное правительство игнорирует миссионерскую угрозу, и действует в интересах ЕС и США». Убийства немусульман должны были, в свою очередь, выставить существующую власть в негативном свете на Западе.
Власть как враг
За альтернативами реального вмешательства последовали сайты с порочащими материалами, а также мероприятия, связанные с подготовкой переворотов.
Некоторые журналисты и академики руководили хунтой. Глава Генерального штаба, который не поддерживал хунту, подвергся линчеванию со стороны СМИ. Политическое давление осуществлялось посредством убийств членов государственного совета. Министры не могли появиться на общественных мероприятиях, даже на похоронах погибших при выполнении служебного долга солдат. Книги, в которых очерняли лидеров ПСР, оплачивались военными. На интернет-сайтах, финансировавшихся Генеральным штабом, правящая партия описывалась как враг существующего государственного строя.
После вынесения приговоров сторонники «Эргенекона» стали действовать очень активно. Стремясь подорвать ход судебного процесса, они используют эмоциональный шантаж и искажение буквы закона. Требует задать им вопрос: а кто из замешанных в деле «Сусурлук» получил большие сроки? «Эргенекон» ждала бы такая же судьба, если бы судебное разбирательство велось так же, как в 1990-ые. Разве не говорили подсудимые в 1990-ых: «Мы были удивлены мягким приговором, который нам вынесли, потому что мы ожидали смертной казни».
Безоговорочное доверие военным
Было понятно, что оппозиция очень резко отреагирует на вердикт, вынесенный в отношении Илькера Башбуга, бывшего главы Генерального штаба, приговоренного к пожизненному тюремному заключению. Сторонники Башбуга утверждают, что невозможно всерьез считать, что глава Генерального штаба может быть руководителем террористической организации. Они называют это оскорблением для всего Генерального штаба. Однако, когда глава управления полиции Стамбула Мехмета Агар был признан виновным (в качестве основателя террористической ячейки), никто не говорил, что все полицейские виноваты. Все понимали, что речь идет лишь об одном человек, ответственным за свои поступки. Если сторонники Башбуга верят, что начальник полиции может быть лидером террористической организации, то почему они не верят в то, что им мог быть начальник Генерального штаба? Что это, если не двойной стандарт, порожденный генетически заложенным доверием к военным? Или причина в том, что они считают перевороты неотъемлемой частью политической жизни Турции?
В этой связи вспоминается еще одно оправдание, к которому апеллируют сторонники Башбуга. Премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган называл Башбуга «коллегой» и просил не заключать его под стражу на время суда. Однако Кенан Эврен (экс-глава Генштаба, ставший президентом Турции в начале 80-ых, после военного переворота) тоже был «коллегой» Сулеймана Демиреля. Более того, именно Демирель назначил Эврена главой Генерального штаба до того, как тот стал во главе переворота.
Также можно вспомнить 2007 год, тогда из-за деятельности некоторых веб-сайтов, которые вели пропаганду против правительства, ПСР оказалась на грани закрытия. Позже стало ясно, что эти сайты контролировались Генеральным штабом. «Эргенекон» и судебное дело, связанное с ним, будут еще долго обсуждать. А мы надеемся, что больше не появятся «коллеги», которые попытаются сместить законное правительство.