Все те события, что имеют место быть начиная с 28 декабря, ставят на повестку дня следующий вопрос: «А каков уровень авторитета Партии справедливости и развития (ПСР), в адрес которой звучат обвинения в авторитарности?»
Другими словами, насколько укоренился у нас самый значимый принцип демократии – принятие решений гражданской властью, избранной народом?
Вечером 28 декабря в ильче Улудере в Шырнаке в результате авиаударов турецких Вооружённых сил погибло 34 человека, занимавшихся контрабандой. По сведениям разведки, эти граждане являлись боевиками Рабочей партии Курдистана (РПК). Эта трагедия ещё больше усилила недоверие к государству со стороны курдов. Согласно прозвучавшим потом заявлениям пресс-секретарей, правительство не было осведомлено о случившемся. Приказ о бомбардировке исходил не от правительства – это единственный ясный на сегодняшний день момент по этим трагическим событиям. 31 января премьер-министр Реджеп Эрдоган, отвечая на выпады со стороны сопредседателя Партии мира и демократии (ПМД) Селяхаттина Демирташа, сказал: «Мы предоставляем силам безопасности полномочия общего плана. Это и есть политика, в этом состоит управление. Именно в этих общих рамках силы, отвечающие за безопасность, - Вооружённые силы, Управление безопасности – прибегли к исполнению своих полномочий».
Когда я прочёл эти слова, мне пришёл на ум такой вопрос: «Как могут силы безопасности исполнять подобного масштаба полномочия, не получая согласия правительства?» Самый чёткий ответ на этот вопрос я нашёл в статье от 26 января этого года под названием «Воздушная операция в Улудере и прорехи в разведывательной структуре Турции», написанной итальянцем Франческо Ф.Милано, доктором King’s College в Лондоне. В статье, опубликованной в журнале Terrorism Monitor говорится следующее: «Одна из проблем, которую высветили данные события, состоит в отсутствии гражданского наблюдения за военными операциями. Согласно заявлениям военных, беспилотник засёк передвигающуюся группу человек в 06:39, а истребители нанесли удар в 09:37. Получается, на протяжении трёх часов командиры действовали абсолютно свободно, а прежде чем вынести решение выждали около трёх часов. То что премьер-министр был проинформирован об операции после её проведения, показывает, что действия военных осуществлялись без гражданского надзора. Всё это время военные не подумали спросить о проведении операции какую-либо политическую фигуру, представителя гражданской власти. В Турции отсутствие гражданского контроля над военными операциями не редкость, но как показывают события в Улудере, особенно проблемным моментом выглядит то, что одна и та же организация (Вооружённые силы) распространяет свои полномочия и на область разведки, и на процесс вынесения решений».
Начиная с 8 февраля Турцию постоянно сотрясают известия о том, что в стамбульскую прокуратуру в статусе подозреваемых для дачи показаний в рамках операции, связанной с Союзом сообществ Курдистана (по сути речь идёт о тайных мирных переговорах с представителями РПК), вызываются представители высшего уровня Национальной разведывательной организации без ведома и разрешения правительства, и тут же выносятся приказы об аресте. После подтверждения этой информации приходит новость о том, что с должностей сняты полицейские начальники, руководившие операцией, связанной с Союзом сообществ Курдистана. Вроде бы, на первый взгляд всё ясно: полиция и прокуратура не ладят с правительством и Национальной разведывательной организацией. Но ситуация, на самом деле, гораздо запутаннее.
Статья, о которой я упомянул выше, проясняет происходящее: «В турецкой разведке есть одна проблема систематического характера – отсутствие координации между разведывательными организациями. В Улудере вряд ли Разведывательная организация сотрудничала с военными. Военные и разведка, особенно после того, как Разведывательная организация 15 лет назад оказалась под гражданским контролем, соперничают друг с другом. И последний тому пример – заявления, сделанные в октябре прошлого года председателем Генштаба Озелем о его неосведомлённости в вопросе о том, что Разведывательная организация вела тайные переговоры с РПК…»
Пока находящееся у власти правительство не может согласовать работу разведывательных органов Генштаба, Разведывательной организации и Управления безопасности, не может подчинить их своему авторитету. Таким образом, вопрос сохраняет свою актуальность: «В какой точке пути, ведущего к ликвидации военно-бюрократического «контроля», мы находимся? Главная проблема заключается в том, имеем ли мы дело с авторитарностью или слабостью авторитета гражданской власти?»