Третий пакет судебных реформ был принят Парламентом после жарких споров и драки на общем собрании. Законопроект, упразднивший специально уполномоченные суды и заменивший их на региональные верховные уголовные суды, устранил часто озвучиваемые проблемы.
До конца неясно: то ли правящая Партия справедливости и развития (ПСР) умышленно организовала утечку ложной информации о законопроекте для того, чтобы увидеть возможную реакцию со стороны широкой общественности, или же прислушалась к голосу народа и решила сохранить свою первоначальную позицию в отношении демократизации и борьбы с группировками, угнездившимися в госструктурах. Но впечатление было такое, будто агрессивное поведение членов главной оппозиционной Народно-республиканской партии (НРП) и прокурдской Партии мира и демократии (ПМД) во время парламентских обсуждений законопроекта было проявлением гнева обманутых.
И когда я сказал о том, что проблемы были устранены, я имел в виду следующее.
Делом в отношении «Эргенекона» (подпольной организации в госструктуре, пытающейся свергнуть или манипулировать демократически избранным правительством), делами по плану переворота "Кувалда" и в отношении Союза сообществ Курдистана (KCK) по-прежнему будут заниматься специально уполномоченные суды – эти дела могут продолжаться десять лет. Но суды, разбирающие подобные преступления, не смогут выносить решения по причине того, что это не будет входить в их юрисдикцию или компетентность.
Максимальный срок ареста за террор или попытку государственного переворота как и прежде составляет 10 лет. Таким образом правительство пытается избежать серьезных ошибок, связанных с массовыми реабилитациями по этим делам, что подорвало бы их сущность и дало психологическое преимущество проэргенеконским группам. Повторюсь, я не сторонник длительных сроков содержания под стражей. Однако ускорять судебные процессы, чтобы избежать потенциальной несправедливости – это одно, а подливать масло в огонь, давая повод для разговоров о том, что правительство пошло на уступки, принимая эти поправки, – совсем другое.
За исключением членов Национальной разведывательной организации (MIT), расследования в отношении подозреваемых в терроре и организации переворотов по-прежнему будут проводиться напрямую, независимо от их должности или занимаемого положения. Поэтому дебаты относительно бывшего начальника Генштаба генерала Илькера Башбуга фактически были прекращены. В этом отношении не будет никаких изменений в существующей практике.
В третьем пакете судебных реформ есть и положительные изменения. Во-первых, будет сокращен длительный процесс судебного разбирательства. Состав и процесс функционирования пленарных заседаний палаты Государственного совета по административным делам будет изменен таким образом, что появится возможность эффективно рассматривать 6000 дел одновременно. Человек, не являющийся членом террористической организации, не будет наказан «как если бы он был ее членом». Было расширено право на защиту. Решение об аресте будет приниматься на основании конкретных фактов. В случае обжалования решения об аресте, это возражение будет рассматриваться другим судьей из другого суда (этот судья также должен быть специализированным). Когда сотрудники полиции, участвующие в борьбе с терроризмом, должны будут давать показания или будут вызваны в суд, их имена, адреса или другая личная информация не будут открыты. Третий пакет уместно увеличил штрафы за распространение голосовых записей, размещенных в интернете. Лично я не воспринимаю это как удар по свободе прессы. Прокладывание пути к беззаконию наносит ущерб всем.
Что касается вышеупомянутых исключений, прокуроры, приступая к расследованию в отношении должностных лиц и высокопоставленных чиновников, подозреваемых в коррупции и мошенничестве, должны будут получить одобрение со стороны исполнительной власти. Таким образом, должностные лица, которые являются членами организаций, занимающихся военным шпионажем или торговлей наркотиками, участники организованных преступных или мафиозных сетей, могут быть привлечены к ответственности только после одобрения со стороны исполнительной власти. То, что является непонятным в этом вопросе, должен разъяснить министр юстиции Нихат Эргин.
Вернемся же к вопросу "что в действительности произошло со специально уполномоченными судами?" Позвольте мне ответить на него. Высший совет судей и прокуроров (HSYK) в ближайшее время назовет судей и прокуроров, которые будут назначены в недавно созданный региональный Высший уголовный суд. Я полагаю, что те судьи и прокуроры, которые огорчили премьер-министра и дерзко превышали свои полномочия как власть имущие, останутся на обочине. И это не то, что следует муссировать. Правосудие не строится на отдельных людях. Главное заключается в поддержании политической и социальной воли к демократизации, не вызывая разногласий изнутри.