Общество, которое, как говорят, разлагается в постмодернистские времена, это, своего рода, новая данность и необыкновенное современное явление. В домодернистское время понятия «общество» не существовало. Общество сформировалось благодаря общественным наукам и социологии Х1Х века. Это синтетический и вымышленный продукт.
Этого слова нет в ранней Западной или Восточной литературе. Не найти слова, равному слову «общество», и в Коране. Есть слова, обозначающие клан, племя, народность, нация, но нет слова для общества. Объединение кланов ведет к образованию племен, а объединение племен — к образованию народности.
Кланы, племена и народности — это совокупность людей, связанных узами крови, родства и географическим единством. Объединение народностей ведет к образованию нации, но не в современном смысле. К тому же есть в исламе термин «уммах», стоящий превыше всего и сконцентрированный на религиозном и политическом единстве. Нет такого понятия, как общество, но есть общность.
В Х1Х веке немецкий социолог Фердинанд Тённис проанализировал немецкое общество и пришел к выводу, что современный мир сдвигался от общности к обществам. Но было у него и другое очень интересное заявление. По его мнению, после определенной точки общество разделится и растворится и снова вернется понятию общности. То, что сегодня мы называем глобализацией, объясняет современное понятие общества. Современность оторвала людей от традиционных и естественных образований, с которыми они были связаны раньше. Оторвала их от семьи, общности, турецко-исламского союза, религиозного ордена, дервишества, церкви и всего остального, что можно считать традиционным.
Представьте себе квартиры жилого дома. У каждой своя жизнь, философия, мировоззрение, место и образ жизни. Но вот вы приходите, рушите квартиры, делаете все одним домом и называете всех в нем живущих «обществом». Общество — это плавильный котел. Это общества разваливаются по всему миру, с Запада на Восток. По мнению Фрэнсиса Фукуямы, Запад обладает очень сильными научными, технологическими и военными мощностями, но у него нет средств, чтобы удержать людей вместе, нет хороших отношений с соседями, уважения к родителям и всего называемого духовным и традиционным в рамках общественного капитала.
Современность не может удержать людей вместе по вертикали. Если мы посмотрим на происходящее по всему свету, мы увидим, что продолжаются передвижения людей с юга на север, с запада на восток, из бедных стран в богатые. Ежегодно, миллионы людей пытаются уйти на Запад. Конечно, есть множество причин, вызывающих это перемещение. Например, нищета, войны, деспотичные режимы и экологические бедствия. По всему свету, особенно в мусульманском мире, можно встретить подобное общественное передвижение: передвижение в большие города. В 1940х годах в городах жили 15% населения Турции, а 85% — в сельской местности и деревнях. Теперь все наоборот, в городах проживает 70% населения страны.
Когда люди меняют свои постоянные места на некие центры, тогда и происходит разложение. Главный толчок к этому дает, процесс, по мнению многих «беспредметный и сомнительный», называемый глобализацией. Что это — государства, правительства, лоббисты, многонациональные компании, нефтяные компании, поставщики оружия, теологи или Интернет? Никто не знает наверняка. Может, это все они вместе, и каждый так или иначе играет какую-то свою роль.
Пока глобализация пытается сделать ощутимым свое присутствие и влияние, распадаются все традиционные образования. Под традиционными мы понимаем современные традиционные образования. Те традиционные образования, которые были до этого, распались под влиянием современных образований. Например, государства развалили сообщества и религиозные ордена и подготовили их для глобализации. Семья могла бы противостоять глобализации, но государство осладило и семьи тоже. Более того, государство ослабило и общество как таковое. В традиционных обществах между народом и государством существовала сетка безопасности: механизмы, защищавшие людей от государства и правящей политической силы. Но государство сломало эти механизмы и оставило людей одних и беззащитных.