Солдатам правопорядка: Солдаты правопорядка в годы Великой Отечественной войны

Пресс-служба Северо-Кавказского округа войск национальной гвардии Российской Федерации

В Смоленске открыт Мемориал памяти солдатам правопорядка

В канун двух знаменательных дат – Дня памяти погибших сотрудников ОВД и военнослужащих внутренних войск МВД России (8 ноября) и Дня сотрудника органов внутренних дел (10 ноября) – перед зданием Культурного центра УМВД России по Смоленской области был торжественно открыт Мемориал сотрудникам правопорядка, погибшим при исполнении служебного долга. Также сегодня состоялись торжественные церемонии закладки капсулы с посланием будущему поколению сотрудников органов внутренних дел области и вручения Знамени региональному УМВД России. В мероприятиях приняли участие заместитель Министра внутренних дел Российской Федерации Аркадий Гостев и Губернатор Алексей Островский.

Памятник сотрудникам органов внутренних дел был установлен по инициативе начальника регионального Управления МВД Михаила Скокова, при поддержке администрации Смоленской области и главы региона Алексея Островского. Посильная финансовая помощь для строительства Мемориала была оказана жителями Смоленщины.

На сегодняшний день установлены имена более 300 сотрудников ОВД Смоленской области, погибших при исполнении служебного долга, пропавших без вести в период с 1918 года по настоящее время.

Сотрудники, ветераны органов внутренних дел трепетно и с большим вниманием отнеслись к идее возведения Мемориала памяти солдатам правопорядка, погибшим при исполнении служебного долга.

Одним из центральных элементов композиции по праву стал Огонь памяти. В День открытия Мемориала он зажегся от Огня Вечной Славы в Сквере Памяти Героев города Смоленска.

В память о солдатах правопорядка, погибших при исполнении служебного долга, к Мемориалу возложили венки и цветы.

«Пришел тот день, когда мы можем отдать дань уважения, дань памяти тем, кто с оружием в руках, в боевом строю, а, зачастую, и в мирное время, не думая ни о своей жизни, ни о своем будущем, с честью защищал наш с вами общий покой, – отметил Алексей Островский в своем выступлении. – Мы долго шли к этому дню. В первую очередь, конечно, руководство Управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Смоленской области, администрация области, города, все небезразличные люди, кто приложил усилия, добрые помыслы к тому, чтобы здесь, в центре Смоленска, появился мемориал в память погибших сотрудников Управления Министерства внутренних дел по Смоленской области.

Сегодня мы вспоминаем всех тех, кто когда-то, не вернулся домой и по кому до сих пор плачут и дети, и внуки, и вдовы. Низкий им поклон, пусть земля им будет пухом, и пусть всегда будет память о них. Сегодня мы делаем то, что делать необходимо всем и всегда, ведь у нас не было бы будущего, если бы мы не помнили своих Героев».

Также в торжественный день личный состав, ветераны органов внутренних дел Смоленской области заложили капсулу с посланием будущему поколению сотрудников органов внутренних дел региона, которую предлагается вскрыть в День 100-летия Победы в Великой Отечественной войне – 9 мая 2045 года – спустя 31 год.

Под посланием подписались все действующие сотрудники, руководители ветеранских организаций, общественных советов органов внутренних дел региона.

Кульминацией торжеств стала церемония вручения Знамени региональному Управлению Министерства внутренних дел.

В соответствии с Указом Президента России, Знамя Министерства внутренних дел Российской Федерации и Знамена его отдельных территориальных органов учреждаются в целях упорядочения официальных символов федеральных органов исполнительной власти, сохранения и развития исторических традиций органов внутренних дел, повышения ответственности сотрудников за выполнение служебного долга.

Поздравляя сотрудников органов внутренних дел региона с вручением Знамени Управления МВД РФ по Смоленской области, заместитель Министра внутренних дел Российской Федерации Аркадий Гостев сказал: «Сегодня для всего лично состава Управления МВД России по Смоленской области памятный день. От имени всего коллектива наших сотрудников искренне поздравляю вас с этим знаменательным событием. Каждый, кто связал свою судьбу с защитой Отечества, обязан быть верен присяге и Родине. В историю органов внутренних дел Смоленской области вписаны имена многих сотрудников, новейшая история органов внутренних дел Смоленщины также насыщена героическими событиями.

Только за последние 20 лет за самоотверженное исполнение служебного долга, в том числе, в Северокавказском регионе, награждены боевыми и государственными наградами 1177 сотрудников органов внутренних дел области, двоим присвоено звание Героя России посмертно, 12 сотрудников награждены орденами Мужества посмертно. Только за последние 20 лет 37 солдат правопорядка Смоленщины отдали свои жизни в борьбе с преступностью. И сегодня органы внутренних дел, совместно с другими правоохранительными структурами Смоленской области, при поддержке руководства региона, надежно обеспечивают общественный порядок и безопасность в области».

ПРЕСС-СЛУЖБА ГУБЕРНАТОРА СМОЛЕНСКОЙ ОБЛАСТИ

Солдатам правопорядка посвящается – Учительская газета

21 февраля в Центральном музее Великой Отечественной войны на Поклонной горе состоялся праздничный прием, посвященный Дню защитника Отечества, организованный Министерством культуры Российской Федерации. В нем приняли участие первый заместитель главнокомандующего Внутренними войсками МВД России генерал-полковник Валерий Баранов, заместитель главнокомандующего ВВ МВД генерал-лейтенант Станислав Кавун, представители Минкульта, Герои России, семьи погибших офицеров Внутренних войск, ветераны, бывшие главнокомандующие (командующие) войсками и их заместители, представители общественности.
В ходе приема 15 военнослужащим Внутренних войск были вручены государственные награды: ордена Мужества, медали ордена “За заслуги перед Отечеством”, медали “За отвагу”, Суворова, Жукова. Среди награжденных – представители различных подразделений войск: спецназа, разведки. Также состоялось вручение ценных подарков женам и вдовам военнослужащих Внутренних войск, удостоенных звания Героя Российской Федерации, – Ларисе Васильевне Романовой, Ольге Александровне Грицюк и Наталье Юрьевне Савченко. Состоялось и вручение нагрудных знаков “За достижения в культуре”.
В Великой Отечественной войне соединения и части Внутренних войск сражались с врагом в приграничных районах, защищали Москву и Ленинград, Брестскую крепость, Киев, Одессу, Воронеж, Сталинград, обороняли Северный Кавказ, вели тяжелые бои на Курской дуге. Всего за годы войны в сражениях приняли участие 54 соединения внутренних войск. 18 из них награждены орденами или удостоены почетных наименований. Свыше 200 воспитанников войск стали Героями Советского Союза. Более ста тысяч бойцов и командиров Внутренних войск награждено орденами и медалями. В борьбе с врагом отдали жизни свыше 97 тысяч военнослужащих.
И сейчас, спустя много лет, нынешнее поколение солдат правопорядка стоит на защите закона и народа. Внутренние войска с 1988 года участвуют в ликвидации вооруженных конфликтов. Фергана, Ош, Вильнюс, Тбилиси, Нагорный Карабах, Осетия, Дагестан, Чеченская республика стали местами подвигов солдат правопорядка. За этот период более 18 тысяч военнослужащих награждены государственными наградами, 75 присвоено звание Героя России.
В Чечне Внутренние войска продолжают выполнять боевые задачи. И продолжают терять своих товарищей. 4 февраля военнослужащие одного из спецподразделений спецназа проводили спецоперацию в городе Аргун. При досмотре одного из частных строений спецназовцы обнаружили главаря чеченских боевиков и нескольких бандитов. Бандиты открыли огонь и попытались скрыться. Одновременно был открыт шквальный огонь из соседних зданий. В ходе завязавшейся перестрелки было убито несколько экстремистов. Но ранеными оказались и четыре бойца спецподразделения. Быстро оценив сложившуюся обстановку, командир группы старший лейтенант Иван Шелохвостов решил прикрыть вынос раненых товарищей. Перебегая от окна к окну, офицер вел прицельный огонь по боевикам. Отстреливаясь, оставшиеся целыми спецназовцы вытаскивали раненых товарищей. Зная, что помощь может не успеть, старший лейтенант Шелохвостов крикнул товарищам: “Уходите! Я прикрою”…
Бой шел 2 часа. Прорвавшиеся к дому бойцы разведрот богородской бригады оперативного назначения и 20-го отряда спецназа ВВ МВД России обнаружили обожженное до неузнаваемости тело офицера в горящем здании. Все 8 магазинов Ивана были пустыми. Он вел огонь до последнего патрона.
За мужество и героизм, проявленные при выполнении служебно-боевого задания в условиях, сопряженных с риском для жизни, старший лейтенант Шелохвостов Иван Юрьевич представлен к званию Героя России (посмертно).

Тимур Сыртланов,
курсант Военного университета

Военные и правоохранительные органы: Спасибо

Военные и правоохранительные органы: Спасибо

Военнослужащие и сотрудники правоохранительных органов имеют давние отношения с дублированием учений, оборудования и, что наиболее важно, личного состава. Военнослужащий нередко совершает прыжок из армии в правоохранительные органы, поскольку обе профессии имеют одинаковые характеристики; лидерство, верность, подчиненность и командная работа — общие темы в обеих профессиях.

ветерана играют важную роль на нашем рынке труда, так как они составляют примерно 7,7%. ¹ Многие из них впоследствии становятся инженерами, врачами, юристами и другими профессионалами, но в этих профессиях не используется тот же образ мышления, что и у военных. Подобно нашим военнослужащим, у полицейских есть повышенное чувство осведомленности и желание помогать людям, и они ориентированы на достижение цели. Это вполне уместно, что многие военнослужащие решают войти в мир правоохранительных органов; они уже однажды защищали эту страну, и им нужно дать возможность сделать это снова.

Правоохранительные органы и вооруженные силы подчеркивают важность дисциплины, пунктуальности, ответственности, командной работы и навыков принятия решений. Оба требуют, чтобы их офицеры и рядовой персонал быстро становились на ноги и имели возможность подчиняться своим решениям, будь то решение о нанесении удара с помощью беспилотника или об аресте.

Вероятно, наиболее важным сходством между ними является концепция командной работы. В правоохранительных органах и в армии новобранцев учат работать в команде, а это означает, что каждый должен нести свой собственный вес.В реальных ситуациях, патрулирует ли танк улицы Багдада или офицер патрулирует улицы Нью-Йорка, и правоохранительные органы, и военнослужащие учатся полагаться на своих товарищей по команде и следить за спиной друг друга. Эта зависимость от других создает узы или братство внутри взвода или патрульного отряда, что трудно воспроизвести в офисной обстановке. Быть ответственным не только за свою жизнь, но и за членов своего взвода или отделений, и знать, что ваши товарищи по команде несут ответственность за вашу жизнь. Такой тип совместной работы происходит не каждый день в офисном здании, но для сотрудников правоохранительных органов это просто часть работы.

При аналогичных братских узах, переходящих от взвода к отделению полиции, в культуре мало что изменилось. Обе профессии имеют схожую командную структуру: кто-то всегда за кого-то отвечает. Цепочка подчинения — ключевой компонент как в вооруженных силах, так и в правоохранительных органах. Без него вся структура как наших вооруженных сил, так и правоохранительных органов начинает разрушаться. Цепочка подчинения создает подотчетность в каждом отделении, поскольку весь персонал несет ответственность не только за свои действия, но и за действия своих подчиненных, что, в свою очередь, создает культуру ответственности и зависимости от других.Эта культура хорошо передается от армии к правоохранительным органам и наоборот.

Многие ветераны полицейского управления Карлайла (штат Пенсильвания) уверены, что их военная подготовка очень помогла им в их полицейской карьере. И капрал Шулл, и Сарджент Миллер объяснили, как их военная карьера не только помогла им найти работу в правоохранительных органах, но и дала им правильный настрой для работы в полиции, например, выполнения миссии. Один капрал упомянул, что служба в армии научила его всегда быть начеку, и этот образ мышления оказался полезным в карьере обоих офицеров полиции.

Капрал Шулл — ветеран боевых действий, служил в Ираке, а Сарджент Миллер — бывший член береговой охраны. Оба мужчины служили стране в качестве военнослужащих и продолжают служить в качестве полицейских, как и бесчисленное множество других полицейских, служивших в армии. Важно, чтобы мы признали этих людей, которые служили нашей стране не в одной карьере, а в двух. Спасибо.

Спасибо, капрал Шулл и Сарджент Миллер из полицейского управления Карлайла.

Меган Рейнольдс
Специальный автор КОПС Офис

Список литературы

Наверх

Руководство по UAS в разработке | Размышления о собрании NIOT | Конференция племенной полиции Нез Персе | Инструкторы LE и деэскалация | Военные и правоохранительные органы | В путь с COPS

Прекратите обучать полицейских, как будто они идут в армию

Обновлено в 9:56 a. м. ET, 12 августа 2020 года.

Когда в 2016 году я поступил в полицейскую академию Вашингтона, округ Колумбия, в качестве офицера-рекрутера в волонтерском резервном корпусе полиции округа, я быстро обнаружил, что вступаю в военизированную организацию. Мои одноклассники и я практиковались в строевой подготовке и построении, стояли по стойке смирно, когда в комнату входили высокопоставленные чиновники, и нас учили правильным методам чистки обуви. «Блестящие ботинки — отличительный признак полицейской формы», — говорится в инструкции.«Они свидетельствуют о преданности долгу и внимании к мельчайшим деталям … От вас требуется поддерживать сапоги, отполированные до блеска … В самых исключительных случаях сапоги можно полировать так, чтобы на отделке было видно отражение человека». У нас были инструкторы, которые закатывали глаза на подобные вещи, но у нас также были инструкторы, которые, казалось, направляли сержанта морской пехоты в цельнометаллическом корпусе , выкрикивая оскорбления и наказывая мелкие нарушения сериями отжиманий.

Как профессор права и писатель с давним интересом к размытым границам между войной и «не войной», мой опыт работы с военизированными аспектами теории Д.Полицейская академия С. — а позже и мой опыт работы в качестве офицера запасной полиции в патрулировании некоторых из беднейших районов города — были частью моего исследования. (Моя следующая книга, Tangled Up in Blue: Policing the American City , основана на моем опыте в качестве офицера запаса округа Колумбия.) Но даже будучи новобранцем с квазиантропологической точки зрения, я находил академию более чем немного пугающей. . Не думаю, что на меня так часто кричали с тех пор, как я учился в гимназии более трех десятилетий назад.

Страна сейчас обсуждает, как «исправить» американскую полицейскую деятельность, и большая часть критики нынешней полицейской практики относится к военизированным аспектам полицейской деятельности.Это важная критика, но она часто фокусируется исключительно на полицейской форме, оружии и снаряжении, а не на основных вопросах организационной культуры и структуры. Если мы хотим изменить работу полиции, нам нужно также обратить внимание на полицейские академии, где новобранцев сначала прививают народным традициям своей профессии.

Трейси Л. Мирес и Том Р. Тайлер: Первый шаг — выяснить, что такое полиция для

Нетрудно увидеть связь между обучением военизированных полицейских и злоупотреблениями, мотивировавшими протесты последних нескольких недель.Когда инструкторы унижают новобранцев полиции и приказывают им воздерживаться от ответов, кроме «Да, сэр!», Они могут научиться стоицизму, но они также могут узнать, что издевательства и выкрикивание приказов в отношении тех, кто обладает меньшей властью, являются приемлемыми действиями. Когда новобранцам приказывают отжиматься до изнеможения из-за того, что их ботинки не были должным образом отполированы, они могут понять ценность внимания к деталям, но они также могут прийти к выводу, что причинение боли является подходящей реакцией даже на самые мелкие нарушения.

Многие новобранцы полиции поступают в академию как идеалисты, но такая подготовка превращает их в циников еще до первого дня патрулирования. И хотя большинство полицейских пройдут всю свою карьеру, никогда не стреляя из оружия, другие неизбежно извлекут неверные уроки из своей военизированной подготовки и в конечном итоге окажутся такими же, как уволенный офицер из Миннеаполиса Дерек Човен.

Полицейская академия округа Колумбия сильно изменилась за короткое время с тех пор, как я ее закончил, и даже в 2016 году она была относительно расслабленной по сравнению с жесткой атмосферой, которая царит во многих других учебных программах.Большинство академий правоохранительных органов в Соединенных Штатах по образцу военных учебных лагерей. Сторонники этого подхода утверждают, что полицейские во многом похожи на солдат: они должны выполнять приказы независимо от своих личных чувств; они должны бежать навстречу стрельбе, а не прочь от нее; и они должны оставаться хладнокровными и профессиональными перед лицом хаоса, угроз и преследований. С этой точки зрения военизированная подготовка берет недисциплинированных молодых новобранцев и превращает их в тощие, подлые боевые машины, готовые справиться с суровыми условиями уличного патрулирования.

В большинстве полицейских управлений военизированные традиции выходят далеко за рамки академии. Старшие должностные лица полиции обычно называют патрульных офицеров «войсками», порядок подчинения строго соблюдается, и, несомненно, верно то, что многие департаменты с энтузиазмом использовали федеральные органы власти, такие как Программа 1033 Министерства обороны, которая предоставляет излишки военного оборудования, в том числе бронетранспортера. автомашины и гранатометы — в правоохранительные органы. (С момента своего создания в рамках программы было передано более 8000 единиц военной техники на сумму более 7 миллиардов долларов.С. правоохранительные органы; по иронии судьбы, городские и сельские агентства, а не крупные городские департаменты, чаще всего запрашивали тяжелое оборудование, такое как противоминные машины. )

Военизированные аспекты полицейской культуры настолько глубоко укоренились, что большинство офицеров и начальников полиции принимают их как должное, редко ставя под сомнение необходимость полировки ботинок, тренировки и формирования, а также строгих обязательных тренировок как центральной части подготовки полицейских. Но военизированная модель настолько же вредна, насколько и повсеместна, и любой значимый подход к трансформации полиции должен противостоять ей лицом к лицу.

Ничто в военизированной полицейской деятельности не является неизбежным, и исторически говоря, представление о полицейской деятельности как военизированной организации возникло относительно недавно. В ранней колониальной Америке полицейских управлений в том виде, в каком мы их думаем сегодня, не существовало. Общественная безопасность была общественной обязанностью, и во многих городах Новой Англии к назначенным шерифам добавлялись городские стражи, в состав которых входили обычные граждане. В приграничных городах американского Запада шерифы довольствовались тем, что при необходимости переводили граждан во временные владения. На юге Соединенных Штатов работа полиции также рассматривалась как общая общественная ответственность, хотя и искажалась жестоким институтом рабства: во многих южных городах и округах были созданы добровольные «патрули рабов», которым было поручено ловить беглецов и возвращать их хозяевам мертвыми или мертвыми. в живых. Как сказал один патрульный, его работа заключалась в том, чтобы «задержать любого негра, которого мы нашли из его дома, и, если он оказал какое-либо сопротивление или убежал от нас, немедленно открыть по нему огонь». Ядовитое наследие этих патрулей живо и сегодня.

Та-Нехиси Коутс: Дело о возмещении ущерба

В середине 19 века индустриализация, рост неравенства доходов и рост городов привели к росту как насильственных преступлений, так и преступлений против собственности. По мере того, как сообщества становились более густонаселенными и урбанизированными, относительно неформальные механизмы социального контроля, которые преобладали в колониальной Америке и в первые годы республики, стали восприниматься элитами как неадекватные, а полицейские организации были формализованы и профессионализированы в большинстве крупных американских городов. В 1845 году в Нью-Йорке было создано первое полицейское управление, а в 1861 году Вашингтон, округ Колумбия, последовал его примеру, создав Департамент столичной полиции. Работа полиции быстро перестала рассматриваться как коллективная обязанность и вместо этого стала работой постоянного органа оплачиваемых специалистов.

С самого начала и в отличие от более ранних моделей правоохранительной деятельности эти недавно созданные в XIX веке полицейские управления были военизированными по своей природе. В Вашингтоне, округ Колумбия, например, президент Авраам Линкольн настоял на том, чтобы генерал Джордж Б.Проконсультируйтесь с Макклелланом о назначении первого суперинтенданта полиции. В конце концов, был выбран Уильям Уэбб, майор ополчения округа Колумбия, и Уэбб быстро завербовал несколько других солдат Союза в ряды отдела.

Новые полицейские управления Америки приняли военные звания, структуру званий и униформу. В Лос-Анджелесе, например, первые общегородские сотрудники правоохранительных органов, Лос-Анджелесские рейнджеры, были гражданскими добровольцами, уполномоченными городским советом в 1853 году; они не носили формы, но носили белые ленты, идентифицирующие их как «городскую полицию». Однако к 1869 году город нанял свою первую оплачиваемую профессиональную полицию, снабдив ее избыточной униформой армии Союза, и, как и в округе Колумбия, многие ранние новобранцы происходили из военных. (Путь от военной службы к правоохранительным органам остается хорошо проторенным; в настоящее время почти 20 процентов полицейских — ветераны вооруженных сил, хотя ветераны составляют лишь 6 процентов от общей численности населения).

Сегодня, спустя полтора века после появления профессиональных полицейских организаций, американская полиция переживает кризис.Протестующие, выходящие на улицы, напоминают нации, что полиция в Соединенных Штатах смертельно расстреливает около 1000 человек в год, а уровень насилия на душу населения не имеет себе равных в других демократических странах. из убитых полицией США были чернокожие или коричневые.

Убийства полиции, конечно, не единственное топливо для массовых протестов. Помимо смерти американцев, таких как Джордж Флойд и Бреонна Тейлор, кроется бесчисленное множество других серьезных и мелких оскорблений — массовая программа остановки и обысков, которую проводила полиция Нью-Йорка до тех пор, пока постановление суда не объявляло ее неконституционной, излишне агрессивное исполнение ордеров — это тоже рушится. больше всего на цветных и бедных.

Но многих из наиболее вопиющих злоупотреблений со стороны полиции можно избежать, и гнев по поводу них создал возможность для настоящей реформы полиции. Нация должна отказаться от военизированных подходов к охране правопорядка. Это означает выход за рамки поверхностной критики «милитаризации полиции», большая часть которой сосредоточена исключительно на федеральных программах, разрешающих передачу военной техники полиции, а также на более тонкие и более укоренившиеся аспекты полицейской культуры.

Уэсли Лоури: переломный момент

Безусловно, федеральные трансферты излишков военного бюджета, подобные тем, которые осуществляются в рамках программы 1033 Министерства обороны, приносят мало пользы и большой вред: полицейские отделы, получающие бывшие в употреблении армейские картотеки по стоимости, не вызывают беспокойства Но у полицейских из маленьких городков нет никаких земных причин носить военную форму, ездить на противоминных хаммерах или носить штыки. Исследования показывают, что полицейские управления, которые получают такое оборудование, не видят заметных улучшений в плане безопасности офицеров или уровня преступности, но большие количества, похоже, коррелируют с более высокими показателями стрельбы с участием офицеров и снижением общественного доверия.

Однако федеральные программы, разрешающие предоставление военной техники отделениям внутренней полиции, являются лишь частью проблемы. Хотя ужесточение ограничений на такие программы было бы хорошим первым шагом, обучение, которое проходят новобранцы полиции, также необходимо реформировать.

Мы живем в мрачный момент: угроза президента Дональда Трампа отправить на действительную военную службу федеральные войска для подавления протестов еще больше стерла грань между полицейской службой и армией. Но появились некоторые обнадеживающие признаки.

Например, некоторые прогрессивные руководители полиции ставят под сомнение ценность военизированных академий. В штате Вашингтон, например, бывший шериф округа Кинг Сью Рар, ныне глава Государственной комиссии по уголовному правосудию, впервые применила академический подход, основанный на видении полиции как стражей, а не воинов. Рар называет свой метод обучения «LEED», что означает «Слушай и объясняй справедливо и с достоинством». Вместо того, чтобы делать упор на крике и стойке смирно, ее новобранцев учат вовлекать других в вежливую беседу, а во время ролевых игр оценивают их способность слушать, проявлять сочувствие, объяснять свои действия, смягчать напряженные ситуации и оставлять всех, с кем они встречаются, «с неприкосновенным достоинством».

Еще один обнадеживающий знак — Вашингтон, округ Колумбия, подготовка полиции также продвигается в правильном направлении.Столичное управление полиции направило гражданских учителей и специалистов по обучению взрослых на многие руководящие должности в полицейских академиях вместо того, чтобы укомплектовать академию исключительно присяжными офицерами. Все больше и больше новобранцев полиции округа Колумбия поощряют подвергать сомнению и обсуждать политику, а не просто запоминать ее, и командир академии приветствовал критически важный диапазон разнообразных голосов в учебную программу призывника.

Адам Сервер: Плохие яблоки в Буффало

Департамент также сотрудничал с несколькими местными университетами, включая Джорджтаун, где я преподаю и являюсь соруководителем инновационной полицейской программы, для разработки программ, призванных подтолкнуть как новобранцев, так и более опытных офицеров к критике. знакомиться с историей и практикой своей профессии.Теперь все офицеры посещают Мемориальный музей Холокоста и Национальный музей истории и культуры афроамериканцев и проводят день, обсуждая роль полицейских в увековечении или прекращении злодеяний и несправедливости. Тем временем избранная группа молодых офицеров округа Колумбия принимает участие в программе Джорджтаунской программы «Полиция для завтрашнего дня». Стипендиаты участвуют в интенсивных семинарах по многим из самых сложных и противоречивых вопросов полицейской деятельности, включая расу и наследие расовой дискриминации, чрезмерную криминализацию, альтернативы аресту, бедность, наркоманию и бездомность. Офицеры посещают тюрьмы и приюты для бездомных, встречаются с местными подростками, и каждый из них реализует свой общественный проект. В Новом Орлеане аналогичная программа стипендий для молодых полицейских, Crescent City Corps, была запущена в 2019 году.

Такие программы могут иметь преобразующий характер. В округе Колумбия многие молодые офицеры, которые проходят эти программы, приписывают им то, что они изменили то, как офицеры думают о своей роли, и их продуманная обратная связь помогла стимулировать внутренние изменения в отделе, включая некоторые недавние изменения в самой полицейской академии.В октябре прошлого года столичное полицейское управление, полицейское управление Нового Орлеана и инновационная программа полицейской службы Джорджтауна объединились, чтобы провести национальную встречу директоров полицейских академий из более чем 20 крупных полицейских управлений. В первую очередь на повестке дня группы: рассмотрение альтернатив полувоенным подходам к обучению полиции. Тема была неоднозначной, обсуждение продолжается, но это было начало.

В разнообразном демократическом обществе нужны полицейские, которые вдумчиво относятся к сложной истории своей профессии и ценят конструктивное и равноправное взаимодействие с членами сообществ, которым они служат.Если последние несколько недель нас чему-то научили, так это так: Америке нужны храбрые и чуткие опекуны, а не мартинеты в блестящих сапогах.

* Ранее в этой статье говорилось, что ежегодно американская полиция убивает около 1000 человек. Фактически, это количество людей, застреленных полицией.

Могут ли военные использоваться в качестве правоохранительных органов

Могут ли военные США использоваться в правоохранительных целях на территории страны во время беспорядков, чрезвычайного положения в стране или даже нападения противника? Войска Национальной гвардии использовались для различных целей во время многих кризисных моментов, включая террористические атаки 11 сентября, ураган Катрина и даже США. Южная граница с Мексикой дополняет деятельность Таможенной и пограничной службы США.

Но каковы пределы использования американских войск, развернутых на американской земле? И имеют ли американские войска право участвовать в актах протеста с дополнительными проблемами, связанными с политическими волнениями, или без них?

Ответы на основные вопросы

• Может ли президент развернуть действующие военнослужащие для службы на территории США в любое время? Войска действительной службы могут быть развернуты только в том случае, если ситуация соответствует определенным критериям, включая периоды домашнего насилия (например, насилие на U.S. почва, а не вид насилия между двумя людьми в жизненной ситуации), восстание, стихийное бедствие, эпидемия и т. Д.
• Может ли президент федерализовать войска Национальной гвардии для использования на американской земле? Существуют ограничения, но не столько, сколько применимо к вооруженным силам США, находящимся на действительной военной службе.
• Можно ли привлечь к ответственности или наказать военнослужащих за участие в протестах? Военнослужащие не могут быть в форме во время участия в протестах, не могут выступать публичными ораторами на таких протестах и ​​т. Д.Суть в том, что если есть любой шанс , что военнослужащий , кажется, поддерживает движение, политическую партию, платформу и т. Д. от имени правительства США, эта деятельность может быть повлечена за собой в виде дисциплинарных мер. или другие меры.

Определение терминов

Любое обсуждение использования военнослужащих на американской земле должно четко определять термины, чтобы избежать путаницы в тонкостях закона. Даже на самом базовом уровне обсуждения необходимо четко определить категоризацию «войск».Почему?

Что такое «войска»?

Существует разница в классификации, использовании и законности размещения военных дома. Например, губернатор штата может мобилизовать войска Национальной гвардии для поддержки местных правоохранительных органов во время гражданских беспорядков. Но губернатор не может приказывать действующим военнослужащим делать то же самое; эта власть выходит за рамки юрисдикции губернатора.

Итак, «войска» в этом контексте должны быть правильно определены. Национальная гвардия и действующие военнослужащие являются «войсками», но гвардия может быть мобилизована губернатором, и за финансирование такой активации обычно отвечает государственный бюджет.

Гвардия также может быть мобилизована президентом Соединенных Штатов. В таких случаях финансирование и надзор за миссиями охраны (по указанию президента) осуществляется на федеральном уровне, а не на уровне штата.

Федеральное агентство по мобилизации национальной гвардии

Федеральная власть над военнослужащими подпадает под Раздел 10 Свода законов США. Эти законы применяются к действующим военнослужащим, резервистам и членам гвардии, которые призваны на действительную военную службу на федеральном уровне в миссиях федерального уровня.Финансирование поступает от федерального правительства. Президент — босс.

Федеральная власть над членами Национальной гвардии подпадает под действие Раздела 32 Свода законов США. Это считается действительной федеральной службой для конкретных государственных миссий и штатных охранных должностей. Этот тип активации на уровне штата регулируется законами и политикой штата, но финансируется федеральным правительством после одобрения президента.

Обычно это происходит с крупномасштабными миссиями, связанными с государством: например, с крупными стихийными бедствиями.Губернатор является боссом, хотя миссия штата санкционирована и финансируется федеральным правительством.

Может ли президент приказать использовать вооруженные силы на американской территории?

Короткий ответ — ограниченное «да». Президент имеет право призывать военнослужащих действительной военной службы и размещать их на американской земле, ЕСЛИ выполняются определенные условия.

Два очень старых закона ограничивают способность президента предписывать военнослужащим действовать внутри страны; Закон о восстании 1807 года и Закон о Posse Comitatus 1878 года. В целом эти два федеральных закона работают вместе, чтобы ограничить возможности развертывания действующих вооруженных сил на американской территории.

Латинская фраза сама по себе означает «сила страны» и относится к местному шерифу, уполномочивающему группу людей помогать в обеспечении соблюдения закона, поддержании порядка и т. Д. В контексте закона posse comitatus запрещает использование действительной военной службы. войска для таких целей.

Однако есть исключения, и поправка к федеральному закону в 2006 году расширила возможности президента по использованию действующей службы (см. Ниже).

Закон о восстании был разработан, чтобы ограничить право президента использовать действующие военнослужащие, дислоцированные на американской земле, за исключением использования в следующих ситуациях:

• Восстание
• Насилие в семье
• «Незаконное совмещение»
• Заговор

В 2006 году в Закон о восстании были внесены поправки, разрешающие использование американских войск дома при следующих обстоятельствах:

• Стихийное бедствие
• Эпидемия
• «Другая серьезная чрезвычайная ситуация в области общественного здравоохранения, террористическое нападение, инцидент или другое состояние»

Некоторые источники сообщают, что из-за сопротивления со стороны губернаторов штатов часть измененного Закона о восстании была отменена, но важно отметить формулировку в сохранившейся части закона, которая включает следующее из раздела 252 Закона о восстании:

«Каждый раз, когда Президент считает, что незаконные препятствия, объединения или собрания, или восстание против власти Соединенных Штатов делают невозможным исполнение законов Соединенных Штатов в любом штате в ходе обычного судебного разбирательства, он может позвонить в федеральную службу, например, в милицию любого штата, и использовать в вооруженных силах, если он считает необходимым для обеспечения соблюдения этих законов или подавления восстания. ”

федеральных войск были задействованы в соответствии с Законом о восстании; в 1992 году войска были отправлены в Лос-Анджелес во время беспорядков в Лос-Анджелесе. Полномочия для этого очень ограничены, и некоторые ученые-юристы спорят о том, можно ли на законных основаниях приказать военнослужащим, несущим службу во время пандемии коронавируса, служить дома.

В любом случае беспорядки, последовавшие за локализацией коронавируса в форме протестов, грабежей, поджогов и других действий, могут считаться юридическим оправданием для отправки федеральных войск из действующего компонента Вооруженных сил.

Вообще говоря, использование действительных войск в Америке не связано с функциями правоохранительных органов, ЕСЛИ эти войска не были задействованы в соответствии с Законом о восстании. Другие способы использования американских войск для внутренних правоохранительных органов включают ситуации, связанные с оружием массового уничтожения, ядерными материалами, операциями по борьбе с наркотиками и борьбой с терроризмом.

Выбор правильного ответа

Точно так же, как губернаторы штатов должны выбирать, настало ли время задействовать Национальную гвардию для помощи в кризисной ситуации, президент Соединенных Штатов также должен принять решение, столкнувшись с кризисом, предполагающим возможную необходимость задействовать Закон о восстании.

Не все ситуации подходят для этого, и некоторые могут задаться вопросом, почему действующий президент предпочел НЕ задействовать акт Восстания в ситуациях, когда происходят активные грабежи, поджоги и повсеместные беспорядки.

Некоторые из причин, по которым не используются более крайние меры? Одно дело сказать американской общественности, что силы яростного протеста будут встречены «злобными собаками и зловещим оружием», но совсем другое дело для обычного гражданина увидеть военную технику, оружие, танки и войска на улицах своих родные города.

Призрак военного положения в сочетании с беспокойством по поводу самой необходимости рассмотреть вопрос о привлечении хорошо вооруженных и обученных военных профессионалов для подавления нестабильной ситуации вызывает чувство паники.

Этой паники стараются избежать самые опытные военачальники; страх создает еще больший хаос. Стратегические потребности в нестабильной ситуации могут включать в себя хитрость и стратегию борьбы с проблемой. Прихлопывание мухи бейсбольной битой — неподходящий ответ, и военные советники главнокомандующего, которые понимают тонкости действий в этих обстоятельствах, часто осторожны, чтобы выбрать наиболее точный и подходящий ответ.

Джо Уоллес — 13-летний ветеран ВВС США и бывший репортер телеканала Air Force Television News

Что такое военная полиция?

Полиция1 Персонал

Военная полиция — это сотрудники правоохранительных органов каждого рода войск. В США каждое отделение имеет собственное правоохранительное подразделение, которое отвечает за обеспечение безопасности и дисциплины, а также за соблюдение законов в отношении военной собственности, такой как базы и объекты.

В районах, где ведутся боевые действия, военная полиция действует под другим мандатом и более тесно связана с боевыми действиями, чем с правоохранительными органами.

Как мужчины, так и женщины могут поступать на службу в вооруженные силы с намерением стать членом группы правоохранительных органов. В каждом филиале свои требования к обучению.

Юрисдикция военной полиции распространяется на членов этой ветви службы, а также на всех, кто находится в военной собственности. Когда силы военной полиции дислоцируются в зонах боевых действий, в их обязанности входит защита маршрутов движения транспортных средств, проведение разведки и задержание солдат, которые не подчинялись приказам, покинули свой пост или совершили другие правонарушения.

Правоохранительное подразделение армии США называется Корпус военной полиции. Военная полиция ВВС США носит название Силы безопасности ВВС США. Правоохранительное подразделение ВМФ называется «Мастерс по оружию», а правоохранительное подразделение морской пехоты известно как «Офис маршала Провоста». В каждом из этих полицейских агентств есть ряд рангов и подразделений, которые имеют обязанности в различных областях правоохранительной деятельности.

Военной полиции категорически запрещается иметь полицейские полномочия над гражданским населением в соответствии с Законом Posse Comitatus, принятым в 1878 году. В случаях объявления военного положения действие этого закона временно приостанавливается, что дает им право обеспечивать соблюдение закона в мирное население. Береговая охрана США, которая обеспечивает соблюдение морских законов и имеет власть над гражданскими лицами, освобождена от этого закона.Кроме того, Национальная гвардия, находящаяся под эгидой губернатора каждого штата, имеет право обеспечивать соблюдение гражданского законодательства, когда это необходимо. Примером этого является Марди Гра в Новом Орлеане, когда губернатор вызывает Национальную гвардию для оказания помощи обычной полиции в обеспечении соблюдения гражданского законодательства.

Каждая ветка имеет свою отличительную униформу. Обычно они носят ручное оружие, такое как M9. В боевых условиях они также могут быть оснащены карабином M4, гранатометом M203 и дробовиком 12-го калибра.

В каждом отделении службы есть также отделы гражданской полиции. Это сотрудники правоохранительных органов в униформе, которых называют полицией Министерства обороны США. Они несут ответственность за соблюдение Единого кодекса военной юстиции, а также законов штата, местных и федеральных законов, а также законов своей конкретной военной базы.

Если вы думаете о том, чтобы стать военнослужащим военной полиции, вам следует обсудить процесс набора в полицию со своим вербовщиком.Он или она сможет посоветовать вам лучший способ достижения этой цели, как только вы присоединитесь к службе. Кроме того, выясните, какое подразделение службы больше всего нуждается в военной полиции, чтобы знать, где у вас больше всего шансов достичь этой цели, поскольку не все могут служить в этом качестве.

Эта статья, первоначально опубликованная в марте 2011 г., была обновлена.

Национальная гвардия может это сделать, но это не значит, что это хорошая идея

Если Национальная гвардия предоставит Вашингтону постоянные силы быстрого реагирования, Д.C., как очевидно было рекомендовано в недавнем отчете Конгрессу? Если продвигаться вперед с потенциально бесконечной миссией, ключевым вопросом может стать: «Кто платит?»

При достаточном времени, обучении и оборудовании нет никаких задач, которые солдаты и летчики армии и воздушной национальной гвардии не могли бы выполнить так же хорошо, как их коллеги из активного компонента. То же самое касается резерва армии США и резерва ВВС.

Преимущество наличия резервных сил состоит в том, что они дешевле, чем действующие силы, потому что им обычно платят около 63 дней службы в год по сравнению с 365 днями для военнослужащих действующего компонента. Компромисс за эту среднюю более низкую стоимость заключается в том, что при мобилизации на миссию, поскольку они не проходили обучение на постоянной основе круглый год, резервистам и их подразделениям требуется дополнительное обучение для приведения их в соответствие с активным компонентом.

Спорным исключением являются операции по ликвидации последствий гражданских беспорядков (CDO), внутренняя миссия, для которой подразделения активных компонентов обычно не обучаются и к которой они не имеют большей готовности, чем резервные подразделения. Кроме того, запасные части могут иметь гражданскую работу — например, полицейского или гражданского судебного работника — что дает им преимущество во время CDO.Кроме того, поскольку резервисты рассредоточены по нескольким тысячам местных оружейных складов и учебных центров вместо относительно небольшого количества баз активных компонентов, они могут быть более репрезентативными для своих местных сообществ.

Поскольку они не проходили обучение на постоянной основе круглый год, резервистам и их подразделениям требуется дополнительная подготовка, чтобы они соответствовали действующему компоненту.

Возможно, наиболее важным соображением является то, что хорошо известно, что Закон Posse Comitatus (раздел 1385 раздела 18 Кодекса Соединенных Штатов) запрещает федеральным силам осуществлять внутренние правоохранительные действия, если только президент не руководит операциями в соответствии с Законом о восстании или соответствующие положения согласно U.S. Заголовок Кодекса 10, который охватывает использование вооруженных сил. Тем не менее, Закон о Posse Comitatus не применяется к членам Национальной гвардии, имеющим статус штата, утвержденный разделом 32 Кодекса США, и находящийся под командованием и контролем губернатора соответствующего штата или территории, осуществляемого через генерал-адъютанта.

Национальная гвардия округа Колумбия обычно действует в статусе Титула 32 под командованием генерала, который подчиняется президенту как главнокомандующий через секретарей армии и ВВС, соответственно, для D.C. Армия и округ Колумбия Воздушная национальная гвардия. Эта ситуация может быть проблематичной, если внутренняя операция включает использование войск национальной гвардии из штатов и территорий. Население округа Колумбия относительно невелико, и размер его Национальной гвардии относительно невелик. Фиаско у Капитолия 6 января было неожиданным, и несколько штатов быстро откликнулись на призыв к войскам. Сегодня, проведя некоторое время в центре округа Колумбия, вы получите образование в различных частях солдатской гвардии, которые были отправлены из разных штатов в ответ на события в Капитолии.

Это миссия, которую Национальная гвардия определенно может выполнить. Как только параметры известны, логистика становится простой. Добровольцев можно легко выбрать и поменять, возможно, как это делается сейчас в общенациональных миссиях по борьбе с наркотиками. Многие войска приветствовали бы такую ​​возможность.

Являются ли войска Национальной гвардии оптимальным выбором? Более разумным вариантом могло бы быть создание сил быстрого реагирования из числа сотрудников гражданской полиции.

Но являются ли войска Национальной гвардии оптимальным выбором? Более разумным вариантом могло бы быть создание сил быстрого реагирования из числа сотрудников гражданской полиции.Причины включают более высокий уровень подготовки для надлежащего обращения с бунтовщиками и повстанцами и, что, возможно, наиболее важно, юридические полномочия производить аресты. Как и в случае со всей военной полицией, подразделение быстрого реагирования, предусмотренное в отчете, не будет иметь таких же полномочий по аресту за пределами военной базы.

Тем не менее, затраты на наем и подготовку в короткие сроки группы гражданской полиции будут ложиться на бюджеты некоторых агентств или агентств, таких как Капитолийская полиция США, Д.C. Полиция метро и / или полиция парков США Службы национальных парков. Использование Национальной гвардии может похоронить расходы на армию и, возможно, на бюджеты ВВС, организации, у которых есть множество других задач и которые испытывают давление со стороны собственного бюджета.

Политики могут спросить себя, действительно ли использование Национальной гвардии для этой миссии является лучшим решением или просто самым простым способом снизить затраты.

Кристофер М. Шнаубельт — старший политолог некоммерческой беспартийной корпорации RAND.

Этот комментарий первоначально был опубликован на сайте Military Times 18 марта 2021 года. Комментарий дает исследователям RAND платформу для передачи идей, основанных на их профессиональном опыте и часто на результатах рецензируемых исследований и анализа.

Чему мы обучаем нашу полицию и что они на самом деле делают

Ричард Никсон назвал полицию «настоящими солдатами на передовой в войне с преступностью». Билл Клинтон на церемонии подписания законопроекта о преступлениях 1994 года назвал их «храбрыми мужчинами и женщинами, которые каждый день рискуют ради нас своей жизнью.В 2018 году Дональд Трамп описал их работу следующим образом: «Каждый день наши полицейские мчатся по темным переулкам и безлюдным улицам, к порогам самых закоренелых преступников… худших из людей».

На протяжении десятилетий воин-полицейский был популярным имиджем полиции в Америке, подкрепляемым телешоу, фильмами, средствами массовой информации, видеороликами о вербовке в полицию, лидерами полиции и государственными чиновниками.

Это изображение вводит в заблуждение. Безусловно, полиция борется с преступностью, но в основном они призваны быть социальными работниками, посредниками в конфликтах, директорами дорожного движения, психологами, составителями подробных отчетов, районными патрулями и сотрудниками правоохранительных органов низшего звена, иногда всего лишь в течение нескольких лет. разовая смена.Фактически, подавляющее большинство офицеров тратят лишь небольшую часть своего времени на борьбу с насильственными преступлениями.

Однако институт полиции в Америке не отражает эту реальность. Мы готовим полицейских к работе , которую мы воображаем, а не той роли, которую они на самом деле выполняют. Полиция набирается непропорционально из числа вооруженных сил, обучается в академиях военного типа, которые в основном сосредоточены на применении силы и закона, и всегда оснащены смертоносным оружием, и они действуют в рамках культуры, которая гордится воинством, боями и насилием. .

Это несоответствие может иметь неприятные — и даже фатальные последствия. Ситуации, которые начинаются с того, что гражданские лица продают незакрепленные сигареты, пытаются использовать, возможно, поддельную валюту, спят в состоянии алкогольного опьянения в своих машинах, продают или употребляют низкоактивные наркотики, нарушают правила дорожного движения или сами звонят в полицию, потому что переживают кризис психического здоровья. с теми же самыми мирными жителями, непропорционально большинство чернокожих американцев, без надобности убитых от рук полицейских сил , подготовленных для столкновений с насилием и плохо подготовленных для вмешательства, требующего посредничества, деэскалации и социальной работы.

«Копы прекрасно вооружены, чтобы быть молотком и обеспечивать соблюдение закона», — говорит Артур Райзер, бывший офицер полиции и 21-летний ветеран армии США, возглавляющий программу уголовного правосудия в правоцентристском институте R Street. «Они знают, как использовать эти инструменты решительно и эффективно; для всего остального их не хватает. Конечно, это плохо кончится.

Существуют значительные разногласия по поводу лучшего способа изменить работу полиции. Но, как отмечает мой коллега Аарон Росс Коулман, возникает межфракционная коалиция, основанная на идее, что Америка слишком сильно полагается на полицию для решения проблем, которые не имеют ничего общего с тем, что они обучены, наняты и оснащены для решения .

«Спектр навыков, которые мы в настоящее время просим у полиции воплотить, просто нереален», — говорит Кристи Э. Лопес, юрист из Джорджтаунского юридического отдела, которая расследовала неправомерные действия полиции в качестве поверенного Министерства юстиции администрации Обамы. «Нереально просить какую-либо профессию делать так много».

За последние недели я поговорил с десятком нынешних и бывших полицейских, полицейских реформаторов, ученых-юристов и криминологов, чтобы лучше понять это фатальное несоответствие, лежащее в основе американской полицейской деятельности, и что нужно сделать, чтобы его исправить.

Как сотрудники милиции проводят время на работе

Наилучшую информацию о том, как сотрудники полиции проводят свое время, дают данные о «обращениях в службу поддержки», опубликованные отдельными полицейскими органами. Они часто определяются как вызовы операторам службы экстренной помощи, вызовы службы экстренной помощи, вызовы службы экстренной помощи, сигналы тревоги и звонки по радио и неэкстренные вызовы. Большинство обращений в службу поддержки инициируются гражданами, но данные, которые я привожу здесь, отражают окончательную категоризацию инцидента офицером.

Данные в подавляющем большинстве случаев показывают, что сотрудники полиции в совокупности тратят подавляющее большинство своего времени, отвечая на звонки не криминального характера, дорожно-транспортные происшествия и мелкие преступления — и лишь небольшую часть — на насильственные преступления.

Мне больше всего нравится визуализация этих данных, созданная бывшим офицером полиции Великобритании и криминологом Университета Темпл Джерри Рэтклиффом, который использовал данные 2015 года из Филадельфии, города с относительно высоким уровнем преступности, для построения этого графика. Площадь каждого поля представляет собой долю зарегистрированных инцидентов в этой категории:

Если немного прищуриться, можно увидеть, что насильственные преступления, такие как изнасилование, убийство и нападение при отягчающих обстоятельствах, спрятаны в правом нижнем углу.Менее серьезные преступления, такие как мелкие кражи, употребление наркотиков и вандализм, занимают немного больше места, но не так много. Подавляющее большинство звонков не имеют отношения к преступлению. Вместо этого они включают беспорядочную толпу, бытовые споры, дорожно-транспортные происшествия, незначительные беспорядки и целый ряд «необоснованных» звонков, когда офицер прибыл на место происшествия только для того, чтобы обнаружить, что ничего не происходит.

Конечно, точная разбивка инцидентов будет зависеть от места, но эта общая картина сохраняется для ряда полицейских управлений в крупных городах.В июньской статье для New York Times криминальные аналитики Джефф Ашер и Бен Хорвиц просмотрели данные о звонках для 10 полицейских агентств, которые предоставили такие данные, в том числе в местах с относительно высоким уровнем насильственных преступлений, таких как Балтимор и Новый Орлеан. Они обнаружили, что инциденты, которые соответствовали определению насильственных преступлений в Унифицированном отчете ФБР о преступлениях, составили лишь около 1 процента обращений за помощью.

Затем для горстки полицейских агентств, которые также предоставили данные о том, когда был впервые заявлен конкретный вызов в службу поддержки и когда этот инцидент был закрыт, Ашер и Хорвиц использовали разницу между этими двумя числами, чтобы оценить время, которое офицеры фактически потратили на разные типы запросов. полицейской деятельности.

Конечно, обработка сцены убийства занимает больше времени, чем ложная сигнализация о взломе, поэтому мы также рассмотрели данные из 3 городов, которые предоставляют информацию о том, сколько времени требуется для завершения каждого звонка.

Используя это, мы видим, что около 4% времени тратится на реагирование на насильственные преступления UCR Part I. pic.twitter.com/cGGjMNV9SY

— Джефф Ашер (@Crimealytics) 19 июня 2020 г.

В этих отделах наибольшая категория времени, затрачиваемого полицией на «ответы на звонки, не являющиеся криминальными», занимала около трети или более общего времени дежурства по вызову.Следующими по величине категориями были «дорожное движение» (в основном автомобильные аварии) и «прочие преступления» (преступления низкого уровня, такие как употребление наркотиков, прогулы, хулиганство и т. Д.). Почти 10 процентов времени полицейские тратили на «медицинские» звонки, которые связаны с неотложными физическими проблемами, не связанными с преступностью. Между тем, полиция тратила лишь около 4 процентов своего времени на реагирование на насильственные преступления и еще меньше времени (ближе к 0,1 процента) на убийства.

«Когда я был офицером, мне звонили по поводу мертвых животных, неуправляемых детей, которые отказывались ходить в школу, людей, не получивших социальных чеков, взрослых, которые ничего не слышали от своих пожилых родственников, семей, которым нужно было сообщил о смерти, сломанных машинах, вы называете это », — говорит Сет Стоутон, юрист из Университета Южной Каролины и бывший офицер полиции Таллахасси. «Все, чем не занимается какое-либо другое учреждение, автоматически по умолчанию переходит к полиции».

Данные о вызовах службы поддержки не включают то, что полиция часто называет «неназначенным» временем — часы, которые сотрудники полиции проводят между вызовами, патрулируя кварталы, делая перерыв на обед или заполняя документы. Наблюдательные исследования патрульных офицеров показали, что от 46 до 81 процента их времени тратится на неназначенные действия. Это означает, что общий процент времени, затрачиваемого полицией на реагирование на преступление, вполне может быть , намного меньше, чем указывают даже данные по звонкам (основным исключением являются сотрудники специализированных подразделений в таких крупных департаментах, как отдел по расследованию убийств и спецназ, деятельность которых не фиксируется наблюдательными исследованиями). ).

Многочисленные академические исследования подтверждают эти основные закономерности в данных. Они обнаруживают, что патрульные офицеры — даже в пригородах и сельских районах, по которым часто отсутствуют общедоступные данные, — тратят подавляющее большинство своего времени на составление отчетов, разъезды по окрестностям и ответы на звонки не криминального характера.

« Работа — это 99 процентов скуки и 1 процент явной паники», — говорит Мэтью Бостром, криминолог из Оксфордского университета, проработавший более 30 лет в качестве офицера полиции, командира и шерифа в Санкт-Петербурге.Пол, Миннесота. «Большая часть того, с чем вы занимаетесь, довольно рутинна».

В своей недавней статье «Разбивка полицейской функции» Барри Фридман, директор полицейского проекта Школы права Нью-Йоркского университета, разбивает этот головокружительный набор задач и обязанностей на несколько отдельных ролей:

• Дорожный полицейский: Большинство взаимодействий между полицией и гражданским лицом происходит на дороге. Полиция помогает водителям, оказавшимся в затруднительном положении, разбирать вышедшие из строя автомобили, собирает сообщения об автомобильных авариях, направляет движение вокруг серьезных происшествий, в которых требуются другие лица, реагирующие на них, устанавливает и сотрудники ускоряют «ловушки» и выдают ссылки.А когда полицию не вызывают, они проводят большую часть своего времени, выполняя рутинное патрулирование улиц.
• Полицейский-посредник: Огромное количество звонков в полицию связано с относительно небольшими межличностными конфликтами: споры по поводу уровня шума, нарушения прав владения, дурного поведения домашних животных или хулиганства; споры между супругами, членами семьи, соседями по комнате или соседями. В таких ситуациях полиция вызывается, чтобы успокоить ситуацию, деэскалации и действовать как защитник.
• Полицейский социальный работник: Работа полиции часто затрагивает такие группы населения, как бездомные, люди в состоянии алкогольного опьянения, люди с проблемами употребления психоактивных веществ или люди с психическими заболеваниями.Эта роль не всегда хорошо отражается в совокупных данных, но полиция тратит огромную часть своего времени на выполнение этих функций.
• Первое реагирование: в большинстве юрисдикций единственными государственными учреждениями, которые реагируют на проблемы 24 часа в сутки, семь дней в неделю, являются полиция, пожарная служба и служба скорой медицинской помощи. Это означает, что для решения подавляющего большинства социальных проблем полиция часто является учреждением по умолчанию, по которому люди могут звонить. Вот как полицейские застревают, преследуя сбежавших собак, отслеживая проверки благосостояния, рассматривая жалобы на шум и целый ряд других проблем, которые, похоже, не имеют ничего общего с полицейской службой.
• Борьба с преступностью, полицейский: есть что сказать о быстром реагировании со стороны лиц, прошедших подготовку в области применения силы и права, в ситуациях, связанных с серьезной преступной деятельностью. Однако исследования показывают, что это время в основном уходит на опрос свидетелей, сбор доказательств, консультирование потерпевших и написание отчетов. «Часто копы приходят сюда, чтобы собрать обломки постфактум, — говорит Питер Москос, бывший офицер полиции Балтимора и криминолог из колледжа Джона Джея. «К тому времени, как вы приедете, преступление обычно уже не совершается.”

Время, которое офицер тратит на выполнение каждой из этих ролей, сильно различается. В больших городах работа полиции, как правило, связана с злоупотреблением психоактивными веществами, психическими заболеваниями и бездомностью. В пригородах бытовые и другие межличностные споры отнимают большую часть времени полиции. В сельских общинах полиция выполняет огромное количество уникальных разовых задач.

Что остается верным в каждом из этих случаев, так это то, что полицейские — это не в первую очередь борцы с преступностью и сотрудники правоохранительных органов; вместо этого они выполняют огромное количество других социальных функций, часто те, на которые другие социальные службы и учреждения не в состоянии ответить быстро или вообще.

«Как общество, мы решили отодвинуть эти проблемы в сторону, а не заниматься ими», — говорит мне Фридман. «А полиция — это метла. Они не хотят быть метлой, но они именно такие ».

Работа, которую мы готовим для полиции

Все это составляет фундаментальную проблему полицейской деятельности в Америке: мы готовим полицию к роли, сильно отличающейся от той, которую они на самом деле играют в обществе.

Национальное исследование подготовки 135 000 новобранцев в 664 местных полицейских академиях, проведенное в 2016 году, показало, что в среднем каждый офицер прошел 168 часов обучения навыкам обращения с оружием, самообороне и применению силы из 840 общих часов.Еще 42 часа были потрачены на уголовные расследования, 38 — на управление машиной скорой помощи, 86 — на юридическое образование, направленное в первую очередь на внесение поправок в закон, а еще сотни — на основные операции и самосовершенствование. На такие темы, как насилие в семье (13 часов), психические заболевания (10 часов) и посредничество и урегулирование конфликтов (9 часов), стажер отводил часть времени. Другие, такие как бездомность и злоупотребление психоактивными веществами, были настолько редкими, что не вошли в набор данных.

За этими средними показателями скрывается еще более тревожная реальность.Почти половина американских полицейских академий использует так называемую «военную модель» обучения — метод, требующий повышенного стресса, физически и психологически изнуряющий, традиционно используемый для подготовки солдат к битве. Другая треть использует гибридный подход, который в значительной степени опирается на военную модель.

Во многих полицейских управлениях крупных городов, где преобладает эта военная модель, обучение еще более смещено в сторону применения силы и правоохранительных органов.В полицейской академии в Нэшвилле, например, офицеры тратили две трети своего учебного времени на правоохранительные органы и применение силы и менее 10 процентов своего времени на такие вопросы «социальной работы / посредничества», как межличностное общение и человеческие отношения.

«Количество огнестрельного оружия и тренировок по применению силы в наших академиях полностью расходится с проблемой, которую мы чаще всего просим решать в полиции», — говорит Рэтклифф, бывший офицер полиции Великобритании, ставший криминологом Темпл. «Подготовка полицейских просто не отражает роли полиции в нашем обществе.”

В полевых условиях эта тенденция продолжается. Несмотря на то, что американская полиция имеет дело с огромным множеством различных ситуаций, она оснащена одними и теми же инструментами для каждой из них: наручниками и огнестрельным оружием. В эту корзину для инструментов все чаще входят штурмовые винтовки, камуфляж и бронетехника, даже для повседневных задач.

Структура полицейских агентств также отражает приверженность силе. Взгляните на организационную схему любого крупного полицейского управления, и вы увидите специализированные отделы, такие как спецназ, саперы, наркобизнес, полиция, уличные преступления, банды, криминальная разведка и борьба с терроризмом.Вы не увидите, за некоторыми исключениями, отделов, занимающихся урегулированием конфликтов или социальной работой.

Акцент на силу, закон и борьбу с преступностью поддерживается мощной идеологической экосистемой. Как пишет мой коллега Зак Бошам: «Идеология [полицейской деятельности] утверждает, что мир является чрезвычайно опасным местом: офицеры привыкли видеть себя постоянно в опасности, и что единственный способ гарантировать выживание — это доминировать над гражданами, которых они должен защищать.«Эта идеология встроена в культуру работы полиции на всех уровнях.

Борьба с преступностью и применение силы также имеют культурную ценность. Возьмите награду Международной ассоциации начальников полиции «Офицер года», которая «символизирует высочайший уровень достижений среди полицейских» и выбирает тех, кто может служить образцом для профессии — это большое дело в мире полицейской деятельности. . За 30-летний период с 1986 по 2015 год 25 лауреатов награды были удостоены награды за действия в боевых условиях при атаке.

Или просто посмотрите любой видеоролик о приеме на работу в полицейский участок, где вы, вероятно, увидите, как полицейские выламывают двери, стреляют из автоматов, участвуют в погонях на скоростных шоссе и бегают за подозреваемыми по переулкам — иногда с несколькими короткими кадрами усилена работа с населением.

Что касается личного набора персонала, то полицейские агентства в основном сосредоточивают свои усилия на военных базах и, в меньшей степени, на спортивных объектах и ​​частных охранных компаниях. В результате ветераны вооруженных сил, которые с большей вероятностью будут подавать жалобы на чрезмерное применение силы и участвовать в необоснованной стрельбе со стороны полиции, чем невоенные полицейские, составляют почти 20 процентов полицейских, несмотря на то, что составляют всего шесть процентов населения США.Обычно мужчины составляют почти 90 процентов всех полицейских; они гораздо чаще используют силу и агрессивную тактику, чем женщины-офицеры.

«Что возбуждает полицию, так это действия, а это в конечном итоге означает применение насилия», — говорит Райзер. «Люди, привлеченные к работе в полиции, хотят таких действий — им это не нравится. Люди, которые не хотят подобных действий, либо вообще не совершают этого, либо их за это высмеивают ».

Несоответствие с разрушительными последствиями

Офицеры полиции являются специалистами широкого профиля, ответственными за решение самых сложных ситуаций в нашем обществе; тем не менее, мы набрали, наняли, обучили, экипировали и направили их, чтобы они стали действующими специалистами.И мы сделали все это, используя зачастую непропорционально белые полицейские силы с хорошо задокументированной проблемой расовых предубеждений, проникающей в общины чернокожих и коричневых, которые исторически не доверяли полиции.

Кого-нибудь удивит, если это иногда приводит к ненужному насилию?

«Часто в этих ситуациях требуется, чтобы кто-то успокоил, остудил и деэскалацию», — говорит Том Тайлер, юрист Йельской школы права и директор-основатель Йельского юстиции.«Но полиция, как правило, решает все проблемы, с которыми они сталкиваются, с помощью угрозы силой или ее применения. Это усиливает уровень эмоций и гнева в данной ситуации и может создать спираль конфликта, которая заканчивается трагически ».

Возьмем случай с Райшардом Бруксом. 12 июня полицейские Атланты были отправлены ответить на жалобу на то, что Брукс спал в своей машине в проезжей части Венди. Видеодоказательства показывают, что взаимодействие начинается спокойно. Брукс неоднократно спрашивает офицера, производившего арест, Гаррета Рольфа, может ли он оставить машину на стоянке и дойти пешком до дома своей сестры, который, по его словам, находится поблизости.Но Рольфе настаивает на том, чтобы Брукс прошел полевой тест на трезвость, который показывает , что у Брукса уровень алкоголя в крови немного превышает допустимый предел. Рольф пытается надеть наручники на Брукса, Брукс сопротивляется, и начинается борьба. Брукс хватает электрошокер Рольфе, убегает и стреляет из него. Рольф трижды стреляет в Брукса.

Брукс скончался в больнице.

Есть множество моментов, в которых это взаимодействие могло протекать иначе. Если бы Атланта делегировала определенные обязанности не полицейским агентствам, они могли бы отправить невооруженного гражданского лица, чтобы отвезти Брукса домой.Если бы у присутствовавших на месте офицеров была установка на решение проблемы без применения силы, они, вероятно, не стали бы усугублять ситуацию , пытаясь силой надеть наручники на Брукса. Если бы у арестовывающего офицера не было электрошокера, Брукс никогда бы не взял под контроль свое оружие. Если бы тот же самый офицер не был вооружен — или, возможно, у него были более строгие требования к силе, — он бы не застрелил кого-то, у кого было менее смертоносное оружие.

Вы можете провести такой же анализ смертей Джорджа Флойда, Эрика Гарнера, Бреонны Тейлор, Филандо Кастилии, Эри Мартин, Тони Тимпа, Эрика Сальгадо и многих других.В каждой ситуации несоответствие кристально очевидно: офицеры, обученные в первую очередь применению силы и законности, вооруженные смертоносным оружием, которым было сказано думать о себе как о воинах, были избранными первыми ответчиками в ситуациях, требующих чего угодно, но только не. И каждая ситуация заканчивалась тем, что кого-то убивали от рук людей, которым якобы было поручено защищать их и служить им.

Количество убийств безоружных гражданских лиц, совершенных полицией в США, намного выше, чем в аналогичных странах. Используя данные за 2015 год, Франклин Зимринг, криминолог из Калифорнийского университета в Беркли и автор книги When Police Kill , подсчитал, что вероятность того, что невооруженное гражданское лицо будет убито полицией в США, в три раза выше, чем вероятность любого гражданского, вооруженного или невооруженного, количество убитых полицией в Германии и более чем в 10 раз выше, чем в Великобритании (и это с использованием очень консервативной оценки в случаев невооруженной стрельбы в США).Отдельный анализ показал, что почти в половине случаев убийств безоружных гражданских лиц полицией в США был обнаружен или подозревался, что человек находится в состоянии психического расстройства или наркотического опьянения.

Даже когда гражданские лица вооружены, это не обязательно означает, что полицейские убийства оправданы. После тщательного анализа 1100 полицией убийств со смертельным исходом в США в 2015 году, Зимринг пришел к выводу, что «почти половина случаев … были столкновениями, когда полиция не подвергалась объективному риску смертельного нападения.«И, конечно, невозможно подсчитать количественно, сколько из этих столкновений не переросло бы в точку потенциального насилия, в первую очередь, если бы не присутствие полиции и тактика.

Неоправданное применение смертоносной силы — не единственное и даже не самое вероятное последствие этого несоответствия. Это также обычно приводит к чрезмерной криминализации таких проблем, как употребление наркотиков, психические заболевания и бездомность; это заставляет преимущественно черные и коричневые общины жить в постоянном страхе перед собственными полицейскими управлениями; это разрушает доверие между полицейскими и людьми, которых они должны защищать; и это ложится серьезным финансовым бременем на бюджеты местных органов власти (вооруженные полицейские — дорогостоящий способ решения социальных проблем), что ведет к недофинансированию ключевых социальных услуг.В то же время он не может решить основных проблем, из-за которых в первую очередь вызывается полиция.

«Ошибка заключается в том, что то, что мы делаем, не решает проблему, а на самом деле причиняет вред в процессе», — говорит Фридман, директор проекта полицейской службы. «Это в основном описывает состояние полиции сегодня».

Новый взгляд на общественную безопасность

Когда дело доходит до устранения несоответствия между характером наших полицейских сил и ролями, которые мы просим их выполнять, можно выделить два основных пути.

Во-первых, это преобразование наших полицейских сил — изменение методов набора, найма, обучения и оснащения офицеров в соответствии с фактическими требованиями их роли.

Порядок найма и найма может быть изменен для увеличения разнообразия полицейских сил с точки зрения пола, расы и невоенного происхождения. Обучение можно переориентировать, чтобы сделать упор на принципах процессуального правосудия, деэскалации конфликтов и кризисном вмешательстве. Политику применения силы можно ужесточить.Такие тактики, как удушающие захваты, стрельба по движущимся машинам и стрельба без предупреждения, могут быть запрещены, как это уже сделали многие ведомства. Военное оружие можно убрать с улицы. Правовая защита, такая как квалифицированный иммунитет, может быть отменена.

На структурном уровне полицейские агентства могут создать целый отдел, ориентированный на кризисное реагирование, со специализированными подразделениями, ориентированными на работу с бездомными, психическими заболеваниями, злоупотреблением психоактивными веществами и посредничеством в конфликтах (как уже сделали некоторые прогрессивные отделы).Этих офицеров можно нанимать из таких областей, как социальная работа и психология, нанимать на основе их способности спокойно справляться с крайне стрессовыми ситуациями, обучать в первую очередь реагированию на кризисы и вознаграждать не за аресты или остановки, а за мирное решение проблем и передачу их соответствующим учреждение социальных услуг.

Нетрудно представить себе проблемы, связанные с этим подходом. Реформа должна происходить на многих уровнях: обучение, наем, набор, структура агентства, вооружение.Вам придется заручиться поддержкой не только государственных и местных должностных лиц и начальников полиции, но и рядовых офицеров. Вам придется бороться с профсоюзами полицейских за хоть немного реформы. И даже если вы исправите одну или две из этих областей (что может занять годы или десятилетия), отправка вооруженных офицеров для решения социальных проблем всегда оставит открытой возможность ненужного насилия. Такие города, как Миннеаполис, Атланта и Тусон — все из которых недавно подверглись громким полицейским убийствам, несмотря на усилия по реформированию, — усвоили этот урок на собственном горьком опыте.

«Невозможно указать на одну конкретную проблему и сказать:« Вот и все — вот и проблема », — говорит Трейси Мирес, ученый-юрист и директор-основатель Коллаборации правосудия Йельского университета. «Речь идет о самой системе охраны правопорядка. Нашим сообществам не хватает ресурсов для решения своих социальных проблем. И наш ответ заключался в том, чтобы задействовать вооруженные службы быстрого реагирования для решения проблемы на нижнем уровне цепочки от источника ».

Это подводит нас ко второму подходу: изменить наши подходы к решению проблемы общественной безопасности таким образом, чтобы полиция играла меньшую, более целенаправленную роль.Это потребует от сообществ определения определенного подмножества текущих полицейских функций, которые не требуют реакции со стороны вооруженной полиции, делегирования этих обязанностей — наряду с необходимым финансированием — учреждению, которое могло бы лучше справиться с проблемой, и разработке систем для оказания услуг (например, службы экстренной помощи 911). программа переадресации вызовов) и координации (например, система бесшумного оповещения, которую невооруженные службы быстрого реагирования могут использовать для быстрого вызова подкрепления полиции).

Модели этого подхода были успешно реализованы в некоторых местах в США и по всему миру. В Великобритании определенные функции дорожного движения возложены на невооруженных государственных служащих, не являющихся полицейскими. В городах по всей территории США программы «прекращения насилия», проводимые общественными некоммерческими организациями, в значительной степени успешны в урегулировании конфликтов и сокращении масштабов насилия. Получившая большое одобрение программа Cahoots в Юджине, штат Орегон, направляет команду невооруженных кризисных специалистов для ответа на многие звонки службы экстренной помощи не криминального характера, не прибегая к помощи полиции.

Такой подход пользуется поддержкой общества. Недавний опрос показал, что 68 процентов избирателей поддерживают создание «нового агентства быстрого реагирования» (хотя только четверть американцев говорят, что они поддерживают «сокращение финансирования» полицейских управлений).

Проблема заключается в том, что разработка совершенно нового подхода к общественной безопасности, а не просто реформирование существующего, означает вступление на относительно неизведанную территорию.

«Нет однозначного ответа на вопрос, что будет работать в данном месте», — говорит мне Меган Кваттлбаум, директор Центра правосудия Совета правительств штатов.«Все, что мы делаем, будет связано с экспериментами с разными моделями».

Это означает, что что-то обязательно пойдет не так. Некоторые программы могут не масштабироваться. Остальные не получат адекватного финансирования. В некоторых местах преступность может временно возрасти. Иногда прерыватель насилия или мобильный кризисный работник получают серьезные ранения или убивают. И когда это произойдет, потребуется невероятная политическая воля и общественная солидарность, чтобы упорствовать.

Эти два подхода не исключают друг друга.Существует общее согласие с тем, что вооруженные офицеры должны по-прежнему реагировать на насильственные преступления, как активный стрелок, и окончательно некриминальная, ненасильственная деятельность должна быть передана альтернативным учреждениям. Существует также несколько гибридных решений, сочетающих подходы — например, модели сотрудничества между полицией и другими агентствами или некоммерческими организациями, которые совместно реагируют на такие проблемы, как бездомность или психическое здоровье. Или «цивилизация» полицейских управлений: наем невооруженных профессионалов без права на арест для выполнения определенных полицейских обязанностей, как это сделали многие европейские страны.

Но если вдаваться в подробности, придется пойти на трудные компромиссы. Есть много случаев, когда есть законная двусмысленность в отношении того, перерастет ли ситуация в насилие: например, когда звонивший в службу экстренной помощи не уверен, видит ли она мужчину на детской площадке со смертоносным оружием или молодого подростка, играющего со смертоносным оружием. игрушечный пистолет, или когда женщина, испытывающая серьезный психический кризис, угрожает другим с ножом. Посылаем ли мы в подобных случаях невооруженных спасателей и рискуем подвергнуть их и других людей опасности? Или мы отправляем вооруженных полицейских и рискуем применить ненужную государственную силу против мирных жителей?

«Это разговор, который необходимо вести с сообществами», — говорит Трейси Л.Кизи, бывший сотрудник полиции Денвера и соучредитель Центра полицейской справедливости. «Где вы хотите полицию, а где не хотите? Кого бы вы предпочли, чтобы появилось? Какими качествами вы бы хотели, чтобы ваши полицейские обладали? »

Переосмысление роли полиции в нашем обществе — это далеко не антиполиция. Многие полицейские признают, что наш нынешний универсальный подход к общественной безопасности в корне нарушен. Они сетуют на то, что мы просим полицию решить слишком много наших социальных проблем, а не дают им обучения или ресурсов, необходимых для этого, — а затем указывают на них пальцем , когда они неизбежно терпят неудачу. .

«Я думаю, что нам нужно переосмыслить деятельность полиции, потому что я забочусь о полиции», — говорит Райзер, бывший офицер и исследователь R Street. «Я хочу снова сделать работу полиции престижной — не престиж власти, а престиж уважения. Но для этого нам нужно перестать недофинансировать все остальное и оставить полицию с мешком дерьма ».

Правоохранительные органы и военные выясняют, принимали ли их члены участие в беспорядках на Капитолии

Бывшие и нынешние сотрудники правоохранительных органов и вооруженные силы, похоже, участвовали в хаосе на прошлой неделе в Вашингтоне, что встревожило законодателей на Капитолийском холме и американцев по всей стране, поскольку каждый день приносит новое видео и информация о массовых беспорядках и бунтовщиках.

Расследования правоохранительных органов и новостных организаций, а также серия арестов выявили растущую проблему внутреннего экстремизма среди тех, кто призван защищать американцев.

В понедельник даже полиция Капитолия США объявила, что агентство приостановило деятельность «нескольких» своих сотрудников и расследует их действия как минимум 10 офицерами.

Полицейские управления в Нью-Йорке, Сиэтле и Филадельфии, а также более мелкие агентства по всей стране расследуют, участвовали ли их офицеры в бунте сторонников Трампа, который был связан с гибелью пяти человек, в том числе полицейского Капитолия. офицер.Расследования основаны на советах, в том числе на публикациях в социальных сетях.

Армия сообщила, что ведет расследование в отношении офицера психологической службы, который привел 100 сторонников Трампа из Северной Каролины в Вашингтон. ФБР арестовало подполковника ВВС в отставке в Техасе после того, как он проник в зал Сената в тактическом снаряжении и наручниках с застежкой-молнией, известных как гибкие манжеты. Есть призывы к законодателю штата Пенсильвания, который является полковником в отставке и пять лет преподавал в Военном колледже армии, уйти в отставку после того, как он и его жена посетили мероприятие в среду.33-летний Эшли Бэббит, сторонник QAnon, застреленный полицией Капитолия, был 14-летним ветераном ВВС.

Министерство юстиции, как сообщается, проводит расследование в отношении 25 сотрудников службы, хотя неясно, вышли ли они на пенсию или находятся в воинских званиях.

Сенатор Тэмми Дакворт, штат Иллинойс, заявила в письме исполняющему обязанности министра обороны Кристоферу Миллеру, что Пентагону необходимо начать расследование, чтобы определить, «участвуют ли бывшие или действующие военнослужащие в восстании против власти Соединенных Штатов. Штаты или участвовали в подстрекательском заговоре с применением силы, чтобы: противостоять власти Соединенных Штатов; предотвратить, воспрепятствовать и отложить исполнение Закона о подсчете голосов; а также незаконно захватить, отнять или владеть имуществом Соединенных Штатов.»

То, что внутренние экстремистские группы могли стать мишенью для вербовки сотрудников правоохранительных органов и вооруженных сил, а также ветеранов, неудивительно для Элизабет Нойманн, которая до своей отставки была помощником секретаря по предотвращению угроз и политике безопасности в Министерстве внутренней безопасности. в апреле

Нойманн сказал, что военные и правоохранительные органы давно знают, что вербовка на действительную службу крайне правыми является проблемой, но они мало что сделали для ее решения.По ее словам, проблема усугубилась, когда президент Дональд Трамп вошел в Белый дом.

«Это движение», — сказал Нойманн, который сказал, что правый экстремизм развился вокруг поддержки Трампа и его собачьих свистков. «Многие из них очень децентрализованы, но есть изощренность в том, кто и как они ухаживают за людьми, как они набирают людей и где они пытаются побудить людей идти к своим долгосрочным целям.

« Я не сомневаюсь в этом что у нас есть проблема превосходства белых и экстремизма в правоохранительных органах и вооруженных силах «, — сказала она.

Попытки Конгресса расследовать дела сотрудников военных и правоохранительных органов в прошлом, однако, в значительной степени не увенчались успехом.

Совсем недавно законопроект под названием «Закон о предотвращении внутреннего терроризма» прошел через Палату представителей, хотя так и не был принят на голосование. Среди прочего, это потребовало бы от министра внутренней безопасности, генерального прокурора и директора ФБР ежегодного отчета, в котором оценивалась бы «угроза внутреннего терроризма, исходящая от сторонников превосходства белых и неонацистов, включая сторонников превосходства белых и неонацистов». Проникновение нацистов в федеральные, государственные и местные правоохранительные органы и силовые структуры.«

Сенат никогда не рассматривал закон после того, как он был внесен сенатором Диком Дурбином, штат Иллинойс, с 13 соавторами-демократами. Офис Дурбина не ответил на запрос о комментарии.

Бывший сотрудник Палаты представителей, который работал над законодательством, сказал, что демократы и республиканцы изо всех сил пытались поддержать положение законопроекта, требующее проведения внутренней террористической оценки потенциального проникновения экстремистских групп в правоохранительные органы и силовые структуры.

Военные и правоохранительные органы считались опасным третьим звеном.

«До среды политик даже не мог публично признать, что это может быть проблемой. Два года назад мы просто пытались получить отчет, чтобы увидеть, были ли они разовыми, потому что мы продолжали наблюдать рост внутреннего террора. участков », — рассказал сотрудник о работе над законопроектом. «Но все подумали:« Боже мой, чей босс потеряет свое место из-за этого? »»

Правоохранительные органы под вопросом

Полицейские управления по всей стране расследуют причастность своих членов к бунту на Капитолии.

Толпа появилась по указанию Трампа, чтобы маршировать на Вашингтон в поддержку его ложного утверждения о том, что ноябрьские выборы были украдены, и чтобы помешать законодателям подтвердить победу избранного президента Джо Байдена.

Мэр Нью-Йорка и комиссар полиции заявили, что намерены уволить любого, кто штурмует Капитолий.

«Это группа людей, которые напали на наш Конгресс, напали на него, чтобы сорвать подсчет президентских голосов», — сказал мэр Билл де Блазио. «Любой, кто участвовал в этом, любой, кто штурмовал это здание, пытаясь помешать работе правительства, не должен иметь права работать в правительстве.«

Комиссар полиции Дермот Ши заявил в понедельник на новостном канале NY1, что до сих пор в нападении участвовал один офицер полиции Нью-Йорка, и что« у любого, совершающего преступления, определенно будет очень короткий срок хранения в полиции Нью-Йорка ».

Ши сказал, что имя офицера не разглашается, «потому что мы не знаем, правда это или нет».

В минувшие выходные полицейское управление Филадельфии сообщило, что ему стало известно о сообщениях в социальных сетях, в которых утверждалось, что один из его детективы «могли присутствовать на мероприятиях.

Представитель полиции, сержант Эрик Грипп, сообщил, что было начато расследование внутренних дел, чтобы определить, «нарушены ли какие-либо политики департамента детективом, и участвовали ли они в каких-либо незаконных действиях во время своего присутствия».

Полиция Филадельфии отказалась в понедельник установить личность детектива, сославшись на внутреннее расследование. Грипп сказал, что назначение детектива было изменено в ожидании результата.

The Philadelphia Inquirer со ссылкой на источники в полицейском управлении опознала в этом полицейском детектива Дженнифер Гуггер, члена полиции. Набрать группу по расследованию предыстории.Связаться с Гуггером для комментариев по номерам, указанным для нее, не удалось.

Департамент полиции города Роки-Маунт, штат Вирджиния, сообщил в воскресном заявлении, что ему известно, что «два неработающих офицера присутствовали на мероприятии в Вашингтоне, округ Колумбия, в среду».

Полиция Роки-Маунт сообщила, что уведомила федеральные власти и что офицеры находятся в административном отпуске до проверки.

«Город Роки-Маунт полностью поддерживает все законные выражения свободы слова и собраний своими сотрудниками, но не оправдывает противоправных действий, имевших место в тот день», — говорится в заявлении.

Полиция Роки-Маунт не ответила на отправленный по электронной почте запрос на комментарий. WSLS, входящая в состав NBC, из Роанока, Вирджиния, идентифицировала офицеров в сообщениях в социальных сетях как Томаса Робертсона и Джейкоба Фрэкера, ни с кем из них связаться для комментариев не удалось.

Между тем временный начальник полиции Сиэтла Адриан Диас заявил в пятницу, что как минимум два офицера были отправлены в административный отпуск, и обратился в Управление подотчетности полиции после того, как департамент получил сообщения в социальных сетях, которые показали, что офицеры находились в Вашингтоне в среду.

Внутреннее расследование определит, были ли нарушены какие-либо политики департамента и следует ли направлять любые потенциальные незаконные действия для уголовного расследования, сказал Диас, добавив, что, если какие-либо офицеры Сиэтла были непосредственно вовлечены, он немедленно прекратит их.

«Мы не можем нарушать те же законы, которые мы поклялись защищать», — сказал он в заявлении.

Трой, Нью-Гэмпшир. Начальник полиции Дэвид Эллис сталкивается с призывами к отставке от жителей после интервью с Intelligencer, веб-изданием New York Magazine, которое разместило его в Вашингтоне в среду.

Эллис сказал Общественному радио Нью-Гэмпшира, что он присутствовал на митинге Трампа на Национальной аллее, но сказал, что был там в качестве зрителя, и осудил мафию, штурмовавшую Капитолий. Он сказал, что нарушение Капитолия «ничего не решит, и тогда видеть, как с полицией обращаются так, как с ними обращаются, это просто смешно», — сообщил Intelligencer.

Не удалось связаться с Эллисом для комментариев.

Загрузите приложение NBC News для последних новостей и политики s

Линда Гарсия, директор полицейской программы на Конференции лидеров по гражданским и правам человека в Вашингтоне, заявила, что полиция обязательство защищать общественность от дискриминации и преступного поведения.

«Когда офицеры демонстрируют такое поведение, особенно если оно так глубоко связано с ненавистью и предвзятостью, они плохо отражаются на полицейских управлениях», — сказал Гарсия. «Они посылают сообщения тем самым людям, которых им поручено защищать и служить, — что они противостоят им».

Это также снижает доверие общества, сказала она.

Гарсия, который в период с 2015 по 2018 год был судебным специалистом в отделе гражданских прав Министерства юстиции, сказал, что полицейские управления должны привлекать сотрудников к ответственности и дисциплинировать их, «когда они участвуют в такого рода действиях».«

Каждое полицейское управление имеет политику профессионального поведения, — сказал Гарсиа, — а также кодекс этики или политики в социальных сетях, которые запрещают и ограничивают сотрудников публиковать контент, который может унизить людей или негативно отразиться на работе департамента.

Она сказала любой офицер, нарушивший политику в отношении беспорядков, может быть уволен, если применимо дисциплинарное взыскание.

«И это даже не говоря о потенциальном преступном поведении, в котором они могли участвовать», — сказал Гарсия.

Экстремизм в вооруженных силах

Насилие и хаос в среду, а также появление бунтовщиков, использующих военную тактику, встревожили нынешних и бывших военнослужащих, а также лидеров Конгресса, контролирующих вооруженные силы.

Есть опасения, что внутренние экстремистские группы могут кооптировать обучение, а также популярность вооруженных сил — которые поддерживают высокие рейтинги одобрения, даже несмотря на то, что многие элементы правительства исторически непопулярны — для легитимации своих операций.Службы не всегда проявляли особую активность в искоренении потенциальных экстремистов, даже несмотря на то, что их члены и потенциальные рекруты подвергались нападениям.

Это побудило лидеров Конгресса потребовать, чтобы историческое количество войск Национальной гвардии, посланных для обеспечения безопасности на инаугурации Байдена, прошло проверку безопасности перед назначением.

«Военные были горячими и холодными по этому поводу. Это было очень неравномерно. Их способность и даже их готовность копаться в людях в силе, что они публикуют в своих учетных записях в социальных сетях, какие причины они поддерживают, имеют были ограничены «, — сказал отставной армейский лейтенант.Генерал Дэвид Барно, бывший глава объединенных сил в Афганистане. «Я думаю, нам понадобится новый закон, который позволит военным взглянуть глубже».

Трудно количественно оценить проникновение белых сторонников превосходства или экстремистских групп в вооруженные силы. Опрос войск, проведенный в 2019 году организацией Military Times, показал, что 36 процентов военнослужащих заявили, что они видели доказательства идеологии превосходства белой расы или расистской идеологии в вооруженных силах, что является значительным скачком по сравнению с годом ранее, когда только 22 процента сообщили о том же.

Министерство обороны, однако, сообщило в письме 2018 года Кейту Эллисону, тогдашнему члену Демократической палаты из Миннесоты, что оно получило только «27 сообщений об экстремистской деятельности сотрудников Службы за последние пять лет».

«Наказание само по себе не может описывать экстремистские действия», — добавлено в письме.

Планка для наказания за распространение экстремистских или расистских идеологий намного ниже в армии, чем в гражданской жизни или даже в правоохранительных органах.Члены военнослужащих регулируются Единым кодексом военной юстиции, который намного строже в отношении высказываний и может применяться даже к тем, кто уволился из армии в зависимости от преступления.

Джон Альтенбург, заместитель судьи в отставке, генерал-адвокат армии, вел более 700 дел в соответствии с военным кодексом. Он сказал, что военнослужащие жертвуют некоторыми своими свободами в поддержку миссии службы. Свобода слова может быть ограничена.

«Некоторые из наших прав ограничены из-за характера военной организации и важности сплоченности и боевой готовности», — сказал он.«Так что мы не можем просто сказать все, что хотим».

Ветераны гораздо свободнее высказываются, и они представляют собой популярный избирательный блок, за которым ухаживают политики.