Попробуем разобраться, почему вопреки тем усилиям, что предпринимают власти, так и не удаётся положить конец террору Курдской рабочей партии.
Ещё не одно правительство не сумело подойти к проблемам Турции целостно, не смогло воспринять страну как единый организм. Поэтому и террор КРП расценивался как отдельная проблема, не связанная с другими вопросами. Хотя бедность и безработица не являются напрямую причинами террора, однако выступают в качестве способствующих его росту факторов. Поэтому в борьбе с терроризмом иначе как ошибкой нельзя назвать такие события, как недоведённый до конца проект ГАП /проект экономического развития юго-восточной части Турции/; закрытия на востоке и юго-востоке мясных комбинатов Мясной и рыбной организации, что ставит районное животноводство под угрозу уничтожения; осуществляемую в рамках приватизации продажу общественных экономических организаций и не ориентированных на прибыль государственных экономических предприятий; закрытие некоторых государственных ферм. Всё, к чему привела приватизация на юго-востоке, — так это к росту безработицы, потому что частный сектор не рвётся руководить производством в регионе.
Каждое правительство пыталось самостоятельно предпринимать какие-либо меры против террора. Последняя попытка с «прорывом» тому пример. Однако дальше иллюзий дело не шло. В случае с «прорывом», который рассматривается как государственная политика, также не хватило обстоятельности и основательности. Правительство пошло вслед за интеллигентами, которые рассматривают периоды Танзимата и Конституционного правления как периоды просветительские. В то время как на юго-востоке необходимо налаживать всестороннюю связь с народом и его реальными представителями, устранить организации, не представляющие ни народ, ни район, мнистр внутренних дел, приехав в Диярбакыр, не видится ни с кем, кто реально может говорить от лица народа или района, а встречается как раз с вышеназванными организациями. Правительства, которые не в состоянии предпринять нужные, требующие мужества шаги в борьбе с террором, увидев, что вслед за их слабенькими инициативами вспыхнула террористическая деятельность, вновь перекладывали решение проблемы на военных. Профессор Идрис Бал говорит: «Сами военные рассказывают: «Мы воевали. Взяли в кольцо 50-100 членов КРП. Вот-вот собираемся взять их в плен, но раздался звонок, мы их отпустили»». Власти не захотели подумать, что это значит, не захотели задуматься над реальной сутью террора, им не удалось взять инициативу в свои руки. Опять же именно поэтому они не могут контролировать Имралы.
Террор, война и атаки — это также средство получения ренты в мировом масштабе. Отчёты ООН констатируют, что 85% наркотиков, оказывающихся в пригородах Парижа, приходят от КРП. В Афганистане деятельность по выращиванию мака и производства наркотиков, которую движению Талибан удалось остановить, вновь процветает после захвата страны американцами. Для борьбы с террором мы постоянно покупаем военную технику. Мы не знаем, что стоит за этими покупками, кто что выигрывает. Больше всего техники мы закупаем у Израиля. За 20 лет мы заплатили Израилю примерно 5 миллиардов долларов и стали одной из пяти стран, которым Израиль продаёт больше всего оружия. Мы спасли от разорения израильскую фирму IAI, осуществлявшую проект по военным самолётам F-4, и фирму IMI, связанную с проектом по продаже танков М-60. И та политическая риторика в адрес Израиля, хоть и искренняя, но осуществляемая свысока, послужила нам скорее компенсацией. Мы отменили общие военные учения в Конье, но в связи с ситуацией вокруг «Мави мармара» узнали о трёх учениях. Самолёт, на борту которого находились израильтяне, совершившие покушение на сирийского бизнесмена, воспользовался нашим воздушным пространством, чтобы проникнуть на территорию Сирии. Как утверждалось, бизнесмен оказывал поддержку Хамасу. Мы способствовали вступлению Израиля в ОЭСР /Организацию экономического сотрудничества и развития/. Наконец, когда поднялась волна террора, после переговоров премьер-министра и Обамы сразу же «тайно» встретились турецкая и израильская делегации.
Террор будто становится поводом для сознательной чистки внутри Турции. Мы поймём это, если взглянем на список погибших высокопоставленных и не имеющих звания лиц. Слова доцента, доктора Майа Аракона заключают в себе важную истину: «Если вдруг в Тешвикийе /элитный район Стамбула/ пройдут похороны, прекратится ли тогда террор?».