Смотровая площадка ран: Смотровая площадка РАН в Москве

Танцы на закате — Ведомости.

Днем 35-летний Владимир Жданов руководит отделом продаж в крупной компании. А по вечерам уже на протяжении трех лет организует танцевальные вечеринки на смотровой площадке Российской академии наук (РАН) – Sensual open. Они проходят с 19:00 до 24:00 практически ежедневно. Танцевальные вечеринки проводятся и в парке Горького. Попасть на обе площадке и освоить бачату, сальсу и кизомбу может любой желающий. Особое внимание здесь уделяется направлению bachata sensual, где движения более плавные и чувственные, объяснил Владимир.

По словам молодого человека, пандемия внесла свои коррективы в танцы на свежем воздухе. Время, когда все мероприятия в Москве были запрещены и люди сидели дома, Владимир и постоянные участники вечеринок вспоминают с ужасом. На улице тепло, отличная погода, а ты не можешь собрать большую компанию и отправиться танцевать, как делал это раньше.

– Мы даже так съехались с моей девушкой, чтобы как раз больше времени проводить танцуя. Многие приезжали друг к другу домой и танцевали там, спрашивая перед этим, нет ли температуры, как себя чувствуют, – вспоминает организатор.

Конец танцевальной «ломке», по словам Владимира, пришел в июне, когда возобновить проведение подобных мероприятий разрешили. И тут, конечно, пришлось подстраиваться под новые реалии.

– Были неудобства в плане количества людей, составляли списки, чтобы число участников не превышало 50% от общей наполняемости площадки, обязательно нужно было всем на входе измерить температуру. Расстояние между парами в 1,5 метра, антисептики, конечно, – все сам покупал, устанавливал, – рассказал организатор.

Условия в этом году, по сути, не меняются, однако страха заболеть нет, поскольку многие перенесли коронавирус до старта сезона или же сделали прививку, добавил он. На площадке по-прежнему установлены антисептики, расстояния между парами соблюдаются.

– Кроме того, количество танцующих людей на этой площадке сейчас не превышает 50%, да и в принципе я не нарушаю это правило, хотя его уже и нет, – добавил Владимир.

А вот маски и перчатки необязательное условие для участия в мероприятиях, поскольку все происходит на свежем воздухе, хотя есть и те, кто приходят в них, уточнил молодой человек.

Фото предоставлено героями материала

В этом году на смотровой площадке РАН желающих приобщиться к бачате, сальсе и кизомбе хоть отбавляй. По словам участника вечеринок 29-летнего Никиты, все очень ждали открытия нового сезона. Сам он занимает серьезную должность в строительной фирме, но уже жить не может без танцев в свободное время.

– До этого были тренировки, вечеринки в клубах, закрытые вечеринки на квартирах, я еще и дома повторял движения, танцевал. Было мегажелание, чтобы поскорее пришло тепло и можно было снова выйти танцевать на улицу, – рассказал молодой человек.

По словам Никиты, ощущения от танцев на открытой площадке не сравнить ни с чем: это свежий воздух, закат, люди, атмосфера. «Тем более сейчас стало немного проще, все-таки не так ощущается пандемия. Я был уже неоднократно, людей приходит много», – добавил он.

Другая участница опенов Анжелика приобщилась к уличным танцам в конце прошлого лета. Женщине 45 лет, и сейчас она работает на фрилансе. Сначала посещала мероприятия в парке Горького, теперь – смотровую площадку РАН.

– В конце любого дня прихожу на площадку, чтобы потанцевать и поднять себе настроение, выплеснуть эмоции. Тем более общение с ребятами поднимает настроение, рассказала она. – Хотя в самом начале, когда приходила в парк Горького, чувствовала себя некомфортно, думала, что не смогу так, как другие.

Сейчас же, благодаря своим стараниям и педагогам, Анжелика научилась не только красиво двигаться, но и расслабляться во время танцев, получая удовольствие от процесса.

По ее словам, приходить танцевать на уличные площадки стоит и тем, кто никогда этим не занимался.

– Там никто не будет упрекать тебя в том, что ты чего-то не умеешь. Люди, которые там танцуют, они знают правила поведения и на паркете, и в коллективе. Ты можешь прийти туда с абсолютно любым настроением, но ты точно уйдешь абсолютно счастливым человеком, – поделилась Анжелика.

Человек выстрелил в семь и убил себя на туристической палубе Эмпайр-стейт-билдинг

НЬЮ-ЙОРК (AP) _ Палестинец выстрелил в толпу туристов на смотровой площадке Эмпайр-стейт-билдинг в воскресенье, убив одного человека и ранив еще шестерых. смертельно выстрелил себе в голову.

Али Абу Камаль, 69 лет, скончался, не приходя в сознание, сообщает пресс-служба мэра Рудольфа Джулиани. В его паспорте говорилось, что он был из Рамаллаха, на западном берегу Израиля, и въехал в Соединенные Штаты в канун Рождества, сказал Джулиани.

Свидетели рассказали, что десятки людей — многие из них — иностранные туристы — в панике бежали к лестницам и лифтам, когда этот мужчина обрушил пули на открытую террасу, которая окружала большую комнату с окнами на 86-м этаже.

«Я никогда в жизни не видел столько крови», — сказал бельгийский бизнесмен Стеф Нис, который сказал, что видел, как мужчина застрелился и упал, его зубные протезы выскочили. «Самым страшным было то, когда люди начали паниковать».

Мужчина пробормотал что-то о Египте за несколько секунд до того, как начал стрелять примерно в 5 p.м. по словам очевидцев, на смотровой площадке 86-го этажа одного из самых известных туристических объектов мира.

Полиция не была уверена в важности его высказываний о Египте. По словам Джулиани, расследование проводят террористическая группа городской полиции и агенты ФБР. Комиссар полиции Ховард Сафир сказал, что стрелок, по всей видимости, действовал в одиночку.

Другой мертвец, 27-летний датский музыкант, посетил Эмпайр-стейт-билдинг с американским другом из Коннектикута, который также был ранен, сказал Джулиани.

Среди других раненых была французская пара из Вердума, чья 16-летняя дочь избежала ранения; 30-летний швейцарец; мужчина из Аргентины, 52 года; и мужчина из Бронкса. Один из раненых получил огнестрельное ранение в голову, другие получили менее серьезные ранения.

Двое детей пострадали, когда их выбило из рук родителей, а четыре женщины получили легкие травмы, спеша к выходу.

«Я пробыл там около минуты, когда услышал то, что мне показалось петардом», — сказал Дэвид Робинсон, турист из Англии.«Потом все начали паниковать».

Французская семья, Жан-Люк Уилл, 40 лет, его жена Кэтрин и двое сыновей 10 и 13 лет, сказали, что они только что прибыли в Эмпайр-стейт-билдинг на второй день праздника. поездка в Нью-Йорк.

«Я услышал громкий хлопок», — сказал Уилл. « Сначала я подумал, что это маленький ребенок, играющий с фейерверком. Был один выстрел, затем прошло две или три секунды, затем три выстрела: поп, поп, поп ».

Джерард Гантнер, 43 года, из Джерси-Сити, штат Северная Каролина.J. сказал, что он пытался помочь мужчине с пулевым ранением в голову на палубе, прижимая его голову к полотенцам.

« У него было сильное кровотечение. Он кашлял кровью. Я взял полотенца и обернул им голову. Я просто сказал: «Подожди», — сказал Гунтнер. «Я никогда в жизни не видел ничего подобного».

Представитель Эмпайр-стейт-билдинг Говард Рубинштейн сказал, что камеры видеонаблюдения засняли вооруженного преступника, едущего на эскалаторе к входу в лифт после того, как он купил билет в вестибюле первого этажа.

« У него было длинное пальто, и под пальто было ружье. Вы не могли этого увидеть », — сказал Рубинштейн. Лента была передана в полицию.

Эмпайр-стейт-билдинг — одно из самых любимых и вызывающих восхищение высотных зданий в мире. 102-этажный небоскреб был открыт 1 мая 1931 года и на протяжении десятилетий был самым высоким в мире до 1972 года, когда его обогнали башни-близнецы Всемирного торгового центра.

Изящная башня в центре Манхэттена остается одним из самых известных символов Нью-Йорка и особенно популярна среди тысяч иностранных туристов, посещающих город каждый год.

Высотой 1250 футов _ 1472 футов со шпилем _ здание было местом для сотен сцен в таких фильмах, как «Кинг-Конг», «Незабываемое дело» и «Бессонница в Сиэтле». для освещения, которое окрашивает его гранитные стороны в различные цвета, чтобы отметить времена года, праздники или особые события. В воскресенье освещение было полностью белым.

Посетители покупают билет в холле и поднимаются на лифте на палубу 86 этажа. Их обычно не подвергают металлоискателям и не обыскивают личные вещи.

Небо было ясным, видимость с палубы составляла около 10 миль, а температура в воскресенье днем ​​была около 40 градусов, что обычно привлекало сотни туристов.

Леона Хелмсли, чья компания по недвижимости управляет Эмпайр-стейт-билдинг, заявила, что фирма оплатит доставку семей погибших самолетом в Нью-Йорк.

«Мы сделаем все возможное, чтобы облегчить их бремя в это ужасное время», — сказал Хелмсли через Рубинштейна.

Новые истории стрельбы из башни UT — За башней

Что происходит с событиями, которые историки игнорируют, событиями, которые записываются в основном как разрозненные участки памяти? Какую историю рассказывают писатели и журналисты?

Мы все знаем, что случилось, верно?

1 августа 1966 года двадцатипятилетний студент Техасского университета по имени Чарльз Уитмен поднялся на смотровую площадку башни UT, вооружившись ружьями, боеприпасами и консервами.96 минут он держал кампус в ужасе. В тот день Уитмен убил 14 человек и ранил более 30. Один из раненых скончался неделю спустя, а один скончался спустя десятилетия от ран, связанных с его пулевыми ранениями. Офицеры полиции Остина Хьюстон Маккой и Рамиро Мартинес (и двое других мужчин) пробились на вершину башни, не зная, кого или что они найдут. Они загнали Уитмена в угол, а затем застрелили его. Позже выяснилось, что Уитмен убил свою мать и жену ранним утром перед своим буйством.Стрельба транслировалась по радио и телевидению и стала главной национальной и даже международной новостью.

Это, пожалуй, самое важное событие в современной истории Остина. Были тысячи очевидцев и десятки выживших. В местных архивах хранятся отчеты полиции, отчеты высокопоставленной губернаторской комиссии, медицинские записи, военные записи и университетские записи. У нас есть десятки интервью с выжившими: с людьми, которые помнят, и с людьми, которые пытались забыть.

Журналисту Гэри Лаверню понадобилось 30 лет, чтобы написать « Снайпер в башне », хорошо проработанный и вдумчивый рассказ. Несколько устных историй появилось в течение многих лет в Texas Monthly и местных газетах. Только в 2006 году старший редактор журнала Texas Monthly Пэм Коллофф провела три месяца, выслеживая выживших и записывая их воспоминания. В 2014 году Элизабет Крук опубликовала роман об этом дне под названием Monday, Monday .Фильмы, сериалы, романы и даже песни относятся к съемкам мимоходом.

А где историки?

Пулевые отверстия остались в бетоне и балюстрадах вокруг башни, когда я прибыл в UT в качестве доцента в 1990 году, но в кампусе UT не было видимых памятных знаков событий того дня. В 1999 году сад за башней был посвящен памяти убитых, раненых или затронутых стрельбой, но затем потребовалось еще 8 лет, чтобы впервые поставить мемориальную доску, публично подтверждающую это поминовение.На вкладке History на сайте UT, посвященной башне, до сих пор нет даже упоминания о стрельбе.

Это события, требующие изучения. Это также события, которые поднимают важные вопросы о поминовении, об общественном запоминании и забвении, а также об использовании общественной истории.

Весной 2016 года аспиранты на семинаре по общественной истории факультета истории UT решили создать веб-сайт для написания истории… и сразу же мы столкнулись с нашей первой проблемой. Что мы изучаем? События 1 августа 1966 года? Сам Чарльз Уитмен? Жертвы и выжившие? Немедленная реакция, или последствия, или общественные воспоминания? Есть ли у людей право забыть? Что мы хотим знать? Какие у нас есть вопросы и на какие мы хотим ответить?

Нам было сложно даже решить, как назвать наш проект. В 1966 и 1967 годах люди в UT называли это «несчастным случаем» или «инцидентом». Стоит ли упоминать Уитмена в названии? Выбери драму с «Трагедией в башне» или «Катастрофой в башне»? Или приуменьшите драму, добавив что-нибудь вроде «Стрельба из башни UT?»

Первое, что нам стало ясно, это то, что историки задают разные вопросы, чем другие наблюдатели и выжившие.Во-вторых, мы могли бы использовать свои навыки как профессиональных историков и студентов-историков, чтобы начать писать новую историю событий 1 августа 1966 года и их последствий для общественности.

Прочитав несколько опубликованных отчетов, мы посетили архивы Исторического центра Остина и Центра американской истории Бриско. Каждый студент тяготел к теме или набору вопросов и начал искать ответы в газетах и ​​документах в архивах.

С самого начала мы пришли к выводу, что тишина вокруг событий была сложной.Мы не обнаружили доказательств прямого подавления в первые дни и месяцы после дня стрельбы — как раз наоборот. Губернатор Джон Конналли был полон решимости попытаться понять, что сделал Уитмен и почему. Местные и национальные СМИ продолжали писать истории о Уитмене и стрельбе в течение нескольких месяцев после этого. Если бы университетские чиновники были более осмотрительными, они, возможно, пытались защитить репутацию UT, но они также могли бы подвергнуться тому же безмолвному шоку, который испытывали многие другие люди.В 1966 году не было консультантов по горе и не было готового языка или даже концептуальных категорий для публичного обсуждения ошеломляющей массовой стрельбы. Как показывает Джастина Молони в своем исследовании, в первые дни и месяцы предпринимались добросовестные усилия, чтобы оказать некоторую поддержку выжившим и их семьям. Но со временем молчание университета стало тревожнее.

Стрельба во многом изменила культуру университетского городка. Многие люди не понимают, что в 1966 году не было полиции университетского городка.Как выяснил Джастин Крюгер, стрельба все изменила. А Ребекка Джонстон, изучавшая психическое состояние Чарльза Уитмена и его попытки получить психологическую помощь за несколько месяцев до его срыва, обнаружила, что после стрельбы также произошли значительные улучшения в сфере психиатрических услуг.

Нам всем было интересно, какой была студенческая жизнь в UT Austin в 1960-е годы и имела ли социальная и политическая культура какое-либо влияние на душевное состояние Уитмена. Это набор вопросов, на которые мы не можем ответить, но Мигель Даса показывает, насколько сложной и бурной могла быть жизнь студентов в 1960-е годы, время, которое многие люди могли бы подумать, было более невинным и беззаботным.Исаак МакКвистион обращается к спорам об оружии, которые сопровождают воспоминания и политическую трактовку стрельбы: у кого они были, у кого нет, и помог ли или мешал гражданский огонь по башне остановить Уитмена и помочь раненым. Кейша Лани Браун пытается понять, какая связь могла быть между убийством Уитменом его матери и жены и историей домашнего насилия в его семье с последующими случайными убийствами.

Несколько студентов посмотрели, как люди отреагировали на стрельбу.Алехандра Гарза прочитала The Daily Texan , студенческую газету UT Austin и две газеты, которые тогда назывались: The Austin American и Austin Statesman , чтобы показать, как журналисты пытались разобраться в том, что произошло, и предоставить место для студенты, чтобы поговорить о том дне. Мария Хаммак хотела знать, была ли эта массовая школьная стрельба первой в своем роде — как ее так часто называют — поэтому она исследовала школьные стрельбы и насилие еще в девятнадцатом веке.

Моя работа как руководителя семинара заключалась в том, чтобы сформулировать и отслеживать более крупные вопросы — исторические, этические, профессиональные и общественные, — которые возникли в ходе нашего коллективного изучения этого одного исторического события. Мы возвращались к двум вопросам. Во-первых, почему эта сложная, интересная, трагическая история так игнорируется не только историками, но и университетами? Все в Остине помнят или знают кого-то или знают кого-то, кто знает кого-то, кто был там 1 августа 1966 года. Каждую годовщину, когда предоставляется возможность, эти люди охотно рассказывают свои истории.В результате все, что у нас, кажется, есть изолированные воспоминания, недостаточное воспоминание и неудовлетворительное общественное признание. Ица Карбахал напомнил нам весь семестр, что люди имеют право забыть, а также желание помнить. В своем выступлении она спрашивает, что определяет адекватную реакцию на трагедию и травму? Как общественная память может помочь людям справиться с личным горем? Виктория Херли исследует некоторые устные рассказы, опубликованные в последние годы, чтобы попытаться ответить на те же вопросы.Джон Лайл исследует способы, которыми университет построил башню в общественной памяти, значения, связанные с башней в предыдущие годы и пять десятилетий с тех пор, как Чарльз Уитмен поднялся туда со своим арсеналом и превратил башню в «крепость».

Второй сложный вопрос, который неоднократно возникал в наших дискуссиях, заключался в том, как представить Чарльза Уитмена в нашей общественной истории. Роза Эберли, которая преподавала в UT курс общественной памяти и стрельбы из башни UT, показывает, что Уитмена вспоминали гораздо чаще, чем его жертв и оставшихся в живых. ^{Многих беспокоит, что такое внимание «превращает массовых стрелков в знаменитостей». Кампания Брэди по предотвращению насилия с применением огнестрельного оружия недавно выпустила плагин для веб-браузера, который автоматически заменяет имя и лицо стрелка на имя и лицо жертвы. Маятник сдвинулся с места с тех пор, как Эберли писал десять лет назад, и теперь гораздо больше внимания уделяется жертвам и выжившим. Например, в отмеченном наградами фильме 2016 года « Башня » Уитмен показан только один раз: мы видим его только после того, как он был убит, а затем мы видим только его ноги.}

Мы, как класс историков, пришли к выводу, что замалчивание предмета лишает нас способности понять прошлое, усиливая его мистику и увеличивая дезинформацию. Как общественные историки, мы решили, что наша задача — сделать достоверную, хорошо изученную историю доступной для общественности, независимо от того, как ее будут использовать читатели. История 1 августа 1966 года и его последствия — это история каждого. Наша работа — читать оригинальные документы и анализировать их в свете событий прошедших 50 лет и литературы, написанной за это время о насилии с применением огнестрельного оружия, памяти, памятных датах и ​​травмах.

Поскольку это был классный проект, начатый и реализованный в течение всего одного семестра, наше исследование обязательно является неполным. Каждое эссе на этом веб-сайте призвано поднять вопросы, которые были забыты или которые не задавались. Но будущие историки должны будут продолжить эту работу и задавать новые вопросы, чтобы эта тема и люди, связанные с ней, не были мифологизированы или забыты.

Приближаясь к 50-летию стрельбы из башни UT, мы не можем не думать о том, как это было мифологизировано или забыто, потому что законодательный орган Техаса решил ввести в действие закон, разрешающий заряженное оружие в зданиях на территории кампуса 1 августа 2016 года. Вице-губернатор Дэн Патрик, активный сторонник закона о заряженном оружии (иногда известного как Campus Carry), утверждал, что он не понимал, что закон будет введен в действие в годовщину массового расстрела Уитмена.

Публичная история не может автоматически создать информированную или вдумчивую публику. Но это может помочь большему количеству людей узнать о разнообразных способах переживания событий и о том, что их до сих пор с болью вспоминают. И это может способствовать публичному обсуждению важных вопросов, по крайней мере, среди людей, которым небезразлично прошлое.

Джоан Нойбергер

UT уносит еще одну жизнь — Новости — Austin American-Statesman

Изначально эта история была опубликована 11 ноября 2001 года.

На это ушло 35 мучительных лет, но пуля, выпущенная Чарльзом Уитменом 1 августа 1966 года со смотровой площадки Башни Техасского университета, наконец убила его жертву. на этой неделе.

Дэвид Ганби, 58 лет, скончался в понедельник в больнице Харриса в Форт-Уэрте, и судмедэксперт округа Таррант, д-р. Низам Пирвани объявил смерть убийством, учитывая хронические проблемы с почками, которые он перенес из-за огнестрельного ранения.

«Нет никаких сомнений в том, что его смерть связана с его первоначальной травмой, и поэтому мы признали это убийством», — сказал Пирвани.

Необычное решение, очевидно, не имеет юридических последствий, хотя вызывает несколько вопросов о временном промежутке между стрельбой и смертью и о том, как переписать книгу рекордов.

Ганби был 23-летним студентом инженерного факультета Университета Калифорнии и только что покинул библиотеку, когда Уитмен застрелил его и десятки других в кампусе ниже.Бывший скаут-орел лежал под солнцем так долго в ожидании помощи, что получил солнечный ожог, пока Уитмен — также бывший скаут-орел — продолжал стрелять, сказал его сын Майкл Ганби из Форт-Уэрта.

Постановление доводит до 15 число людей, убитых Уитменом, 25-летним студентом-архитектором, во время его стрельбы в UT в тот день. Сам Уитмен был наконец застрелен полицией на смотровой площадке башни. Ранее в тот же день он убил свою мать и жену. Еще 30 получили ранения.

То, что пуля была выпущена 35 лет назад, не имеет значения, сказал Пирвани.

«Предположим, его застрелили год назад, а он умер сейчас? Как бы вы это назвали?» он сказал. «Если вы можете доказать, что он умер в результате или в результате осложнения огнестрельного ранения, вы бы назвали это убийством, верно? Итак, время не имеет значения. Важным фактором является то, что он умер от какие-либо травмы, которые он получил в результате первоначальной травмы? »

Пирвани, который был судмедэкспертом в округе Таррант в течение 22 лет, сказал, что он не консультировался с семьей, считая смерть убийством.

Дэвид Гэнби работал инженером в General Dynamics в Форт-Уэрте, но вышел на пенсию. В разводе у него было двое детей, Майкл и дочь Кристи Френч, оба из Форт-Уэрта, и пять внуков.

Ганби был ранен в спину. Майкл Ганби сказал, что из-за повреждения почек его отцу пришлось проходить диализ три раза в неделю — каждый понедельник, каждую среду, каждую пятницу — после работы. 35 лет. Каждое лечение длилось пять часов.

«Сильнейший человек, которого я когда-либо встречал, насколько умственно», — сказал его сын.«Ему пришлось вращать свою жизнь вокруг диализа».

Его отец провел большую часть своей жизни в боли, сказал Майкл Ганби, но в прошлом году ситуация ухудшилась, поскольку его организм изо всех сил пытался справиться с долгосрочными последствиями хронической болезни почек. Он был прикован к постели и потерял зрение.

Не имея перспектив улучшения состояния и поддержки врачей, Дэвид Ганби решил прекратить диализ 5 ноября, сказал его сын. В понедельник он умер.

Тот факт, что Ганби прекратил диализ, также не имеет значения для его постановления об убийстве, Пирвани сказал: «Если бы он не получил этих травм, ему бы не понадобился почечный диализ, и ему бы не пришлось делать такой выбор.»

Майкл Ганби сказал, что его отец однажды попытался пересадить почку, но его тело отвергло это, и он чуть не умер. Он больше никогда не пытался. Смерть Ганби внесена в список из 29 человек, убитых в Остине в 1966 году, или если считать это убийством в этом году. Представитель полиции Пол Флэнинган сказал, что департамент проконсультируется с Департаментом общественной безопасности Техаса.

Это «очень хорошо». «редко, но не неслыханно, чтобы считать убийством смерть в результате нападения и травмы, полученной десятилетия назад», — сказал д-р.Роберт Баярдо, медицинский эксперт округа Трэвис в течение 23 лет. Он сказал, что был причастен к недавнему делу в Хьюстоне, в котором смерть была признана убийством в результате нападения 30 лет назад.

«Определение причины смерти — это травма, заболевание или комбинация двух факторов, ответственных за начало серии физиологических нарушений — кратковременных или длительных — которые приводят к фатальному завершению (смерти)», — сказал Баярдо.

Сьюзан Кляйн, профессор права Техасского университета, специализирующаяся на уголовном праве, сказала, что «раньше считалось нормой общего права, что вы должны умереть в течение года и дня с момента действия, вызвавшего травму.

«В большинстве юрисдикций это уже неверно, потому что медицинская наука такова, что мы лучше выясняем, что вызывает смерть, и люди могут задерживаться на долгое время, хотя 35 лет, безусловно, кажутся второстепенными. ,» она сказала.

Пирвани сказал, что не думает, что его постановление может иметь какие-либо правовые последствия, особенно с учетом того, что Уитмен давно умер:

«Я думаю, что это дело, которое не потребует дополнительного юридического вмешательства — я думаю, что дело обстоит так. открывать и закрывать.«

Эмпайр Стейт Билдинг Поверенный по травмам

Эмпайр-стейт-билдинг — это культурный символ, небоскреб в стиле ар-деко, гордо возвышающийся над Манхэттеном с 1931 года. Высотой 1454 фута он считается одним из семи чудес современного мира Американским обществом инженеров-строителей. С 1976 года его шпиль каждую ночь подсвечивается разными цветами в ознаменование национальных праздников, спортивных и культурных мероприятий.

Основные характеристики Эмпайр-стейт-билдинг

Здание было спроектировано Уильямом Лэмбом из архитектурной фирмы Shreve, Lamb and Harmon во время того, что популярные СМИ назвали «Гонкой в ​​небо», строительного бума 1920-х годов. На протяжении десятилетий он носил титул «самого высокого здания в мире».

Он имеет 85 этажей коммерческих и офисных помещений, а также крытую и открытую смотровую площадку на 86-м этаже с панорамным видом на Нью-Йорк, Нью-Джерси и Новую Англию. Верхние 16 этажей являются частью шпиля, увенчанного другой обсерваторией на 102-м этаже, вещательными антеннами и громоотводом. Панели из известняка с завода Empire Mill в Сандерсе, штат Индиана, покрывают фасад, придавая ему светлый оттенок.

Эмпайр-стейт-билдинг — это здание U.Южная национальная историческая достопримечательность, а также здание и его интерьер на первом этаже также являются достопримечательностями Нью-Йорка. Вестибюль состоит из двух ярусов из мрамора, зигзагообразной плитки терраццо, бронзовых мотивов, изображающих промышленность, использовавшуюся при его строительстве, и алюминиевый рельеф контура здания с излучающими лучами.

История Эмпайр-стейт-билдинг

1929: На этом месте начинается снос первоначального отеля Waldorf Astoria, который переезжает в пригород.

1930: Начинается строительство, в котором задействовано более 3500 рабочих. Многие из них — ирландские и итальянские иммигранты, а также рабочие-могавки из заповедника Канаваке недалеко от Монреаля. Официальные отчеты и сообщения СМИ говорят, что от пяти до 42 рабочих погибли во время строительства, которое на тот момент стоило 40,9 миллиона долларов.

1931: Здание открывается на сорок пять дней раньше срока 1 мая. Президент Герберт Гувер торжественно включает свет из Вашингтона, округ Колумбия.C. В декабре того же года NBC и RCA начинают передавать экспериментальные телевизионные передачи из здания.

1932: В течение первого года работы смотровая площадка приносит около 2 миллионов долларов дохода от посетителей, заплативших 1 доллар за вход.

1945: 28 июля бомбардировщик B-5 Mitchell врезался в северную часть здания между 79-м и 80-м этажами во время густого тумана, в результате чего погибли 14 человек. После этого Управление гражданской авиации установило минимальную высоту полета в 2500 футов над уровнем моря в Нью-Йорке.

1970: Эмпайр-стейт-билдинг считается самым высоким зданием в мире Северной башней Всемирного торгового центра.

1997: 69-летний боевик убил одного человека и ранил шестерых на смотровой площадке 86-го этажа, прежде чем покончить с собой.

2001: После разрушения Всемирного торгового центра Эмпайр-стейт-билдинг на короткое время снова становится самым высоким зданием города.Здесь снова транслируются передачи почти всех городских FM-радио и коммерческих телеканалов.

2009: Зоны общественного пользования были отремонтированы на 550 миллионов долларов, включая энергосберегающие обновления, гидроизоляцию, новый кондиционер, отремонтированную смотровую площадку и вестибюль, а также переехавшую сувенирную лавку на 80-й этаж.

2011: Компания «Отис Лифт» ремонтирует и модернизирует свои 68 лифтов.

2012: Компания «Эмпайр Стейт Билдинг», владелец здания, устанавливает новую управляемую компьютером систему из 1200 светодиодных светильников для верхней части, способную отображать 16 миллионов цветов.

Местоположение и туризм

Эмпайр-стейт-билдинг находится на Пятой авеню, 350 на Манхэттене. Он открыт каждый день с 8:00 до 2:00, в дождь и в ясную погоду. Стандартные билеты на посещение внутренней и открытой обсерватории на 86-м этаже начинаются с 37 долларов для взрослых, 31 доллар для детей и 35 долларов для пожилых людей.

Интересные факты об Эмпайр-стейт-билдинг

• Эмпайр-стейт-билдинг — первое здание более 100 этажей. Последняя заклепка была сделана из чистого золота.
• Его шпиль изначально предназначался для терминала дирижаблей, но сильный ветер и восходящие потоки Манхэттена сорвали эти планы.
• В результате авиакатастрофы в здание в 1945 году был занесен в Книгу рекордов Гиннеса. Лифтер рухнул на 75 этажей, это было самое продолжительное падение, которое выжило после падения лифта.
• Здание появилось в более чем 250 фильмах, в первую очередь в фильме 1933 года « Кинг-Конг» , где гигантская горилла достигает вершины с актрисой Фэй Рэй в его руках.Поклонники всех возрастов теперь могут найти Конга в шикарной форме в сувенирном магазине в здании.
• Когда не отмечается праздник или особый случай, верх горит белым.
• Хотя в здании можно проводить синхронные световые шоу, владельцы не используют огни башни для показа рекламы.
• The Empire State Run Up, пеший забег с уровня земли на смотровую площадку 86 ^{-й этаж} , проводится ежегодно с 1978 года.
• Открытая терраса на 86 этаже огорожена с 1947 года из соображений безопасности.

Как добраться до Беллака и Фокса от Эмпайр-стейт-билдинг

Belluck & Fox в Нью-Йорке находится в Мидтауне по адресу 546 Fifth Ave. , 5th Floor, New York NY 10036. В хорошую погоду просто пройдите примерно полмили на север, чтобы добраться до нашего офиса. В противном случае пройдите один квартал на восток до Мэдисон-авеню, которая является односторонним движением на север, затем поверните налево на 47-ю Ист-стрит и снова налево на Пятую авеню.

Здесь, в Belluck & Fox, LLP, наши превосходные нью-йоркские юристы по травмам упорно борются за права отдельных лиц и семей в Нью-Йорке и других близлежащих районах на протяжении более двух десятилетий.Свяжитесь с нами сегодня, чтобы узнать больше.

Эмпайр Стейт Билдинг жертва стрельбы Роберт Асика «ранен»

Молодой человек, продающий билеты на смотровую площадку Эмпайр Стейт Билдинг, был среди девяти человек, раненых у туристической достопримечательности Манхэттена в пятницу утром.

Роберт Асика, 23 года, из Бронкса, сказал, что шел на работу, когда «увидел, как все бегут» и столкновение между полицией и мужчиной.

«Я огляделась и увидела двух полицейских с оружием наготове, — сказала Асика. «Я видел белого парня. У него был портфель. Полагаю, с ним разговаривали копы».

Следующее, что он узнал, он сказал, что Асика была ранена пулей в левый локоть.

Асика сказал, что он предполагает, что полиция застрелила его «из-за того, как парень стоял».«

Рэймонд Келли ранее заявил, что среди случайных прохожих были «ссадины на ноге и предплечье человека».

На вопрос, что он думает о возможности того, что он был ранен полицейской пулей, Асика ответил: «Что-то случается. Я не очень-то сожалею об этом».

Получайте самые свежие новости по мере их появления.

Нажимая «Зарегистрироваться», вы соглашаетесь с нашей политикой конфиденциальности.

Оглядываясь назад, Асика сказал, что в пятницу он почти не выходил на работу.

«Когда я проснулась сегодня утром, что-то посоветовало мне не ходить на работу», — сказала Асика. «Но потом я сказал:« Это работа, просто уходи ». «

В пятницу днем, после выписки из больницы Бельвью, он был «напуган, а мне больно.«Сейчас все части моего тела болят», — сказала Асика.

96 минут — Texas Monthly

Утром 1 августа 1966 года, незадолго до того, как летние занятия в Техасском университете в Остине собирались выпустить на обед, в Башню прибыл инженер-архитектор по имени Чарльз Уитмен в костюме ремонтника. На следующий день в « Austin American » он будет описан как «хороший сын, лучший бойскаут, отличный морской пехотинец, отличник, работяга, любящий муж, прекрасный мастер скаутов, красивый мужчина, замечательный друг для всех, кто его знал — и опытный снайпер.В сундуке, который он повернул за собой, лежали три винтовки, два пистолета и обрез, а также тайник с припасами (среди них консервированные персики, дезодорант, будильник, бинокль, туалетная бумага, мачете и сладости. rolls), что наводит на мысль, что он планирует остаться ненадолго. После того, как администратор включил лифт, который Уитмен тщетно пытался запустить, он улыбнулся и сказал: «Спасибо, мэм. Ты не представляешь, как меня это радует «.

Уитмен поднялся на лифте на двадцать седьмой этаж, затащил свой ящик вверх по лестнице на смотровую площадку и познакомил нацию с идеей массовых убийств в публичном месте.До 11 сентября, до Колумбины, до взрыва в Оклахома-Сити, до того, как было принято выражение «отправить почту», 25-летний молодой человек положил начало представлению о том, что любая группа людей в любом месте — даже гуляющая по университетскому городку на летний день — мог быть убит наугад незнакомцем. Место преступления занимало пять городских кварталов, от Двадцатой до Двадцать пятой улиц, ограниченных Гуадалупой («Драг») на западе и Спидвеем на востоке, и перекрывало нервный центр того, что тогда было относительно небольшим, тихий студенческий городок.Сотни студентов, профессоров, туристов и продавцов стали свидетелями 96-минутной серии убийств, когда они прятались за деревьями, прятались под партами, укрывались на лестничных клетках или, если их ударили, изображали мертвых.

И Ассошиэйтед Пресс, и Юнайтед Пресс Интернэшнл назвали стрельбу второй по значимости историей года после войны во Вьетнаме. Но до 1999 года, когда университет посвятил жертвам мемориальный сад возле Башни, единственным физическим напоминанием в кампусе о том, что произошло, были несколько оставшихся пулевых отверстий в его известняковых стенах.(Многие из первоначальных шрамов за прошедшие годы залиты гипсом.) Никаких табличек никогда не выставляли, не читали списки имен, не проводились поминальные службы. Десятилетия институционального молчания превратили стрельбу и самого Уитмена в ответы на пустяковые вопросы. Но, конечно, в этом дне не было ничего тривиального.

Чтобы отметить сороковую годовщину этого дня, мы попросили людей, которые были там, рассказать свои истории.

«НА БАШНЕ СНАЙПЕР, И ОН СТРЕЛЯЕТ ЛЮДЕЙ!»

Первый выстрел Уитмена был произведен в 11:48 a.м.

ШЕЛТОН УИЛЬЯМС был старшим в UT. Он является директором Центра международных исследований Осгуда в Вашингтоне, округ Колумбия.
Было несколько минут до полудня, и я ехал по Драге на своем новеньком красном «Мустанге» 1966 года выпуска. Моя невестка приехала из Мидленда, и я как бы похвастался перед ней Остином. Был ясный солнечный день. Помню, как по радио играли «Понедельник, понедельник» Мам и Пап. Мы добрались до светофора, который находится прямо там, за пределами книжного магазина University Co-op, и именно тогда я это услышал.Многие думали, что это был выстрел из машины или звук, который они просто не могли различить. Я связываю это с тем, что я из Западного Техаса, но сразу понял, что это выстрелы.

ПИПКИН ДЖОН был старшим. Он — финансовый менеджер на пенсии из Хьюстона.
Мы с парой приятелей отправились в Scholz Garten пообедать перед тем, как отправиться на работу в тот же день. Мы ели бутерброды, когда какой-то парень распахнул дверь, запрыгнул на стойку и начал кричать, требуя всеобщего внимания. Он кричит: «Вы должны услышать, что я говорю! На Башне есть снайпер, и он стреляет в людей! » Все в этом месте начинают смеяться и говорить: «Ага, да, снайпер на Башне. Выпьем за снайпера! » Так что все поднимают бокал пива и делают из этого большую шутку. Парень говорит: «Нет, я серьезно. На Башне есть снайпер, и он стреляет в людей! » И примерно в это время мы начали слышать сирены.

BRENDA BELL был младшим.Она является помощником редактора художественных фильмов в газете « Austin American-Statesman».
Когда это произошло, антивоенное движение в университетском городке еще не существовало. У парней по-прежнему были короткие стрижки, а у девушек были сальто. Мы были в самом конце той эпохи, с ошейниками Питера Пэна, булавками-кружками, туфлями Паппагалло и вечеринками для братства и женского общества. Мы не знали случайного насилия и массовых убийств. Если бы это случилось сейчас, было бы ощущение, что я видел это раньше.Но у нас тогда не было ориентира. Сначала мы даже не испугались. Нам было просто дико любопытно. Я был на уроке Шекспира, когда он начался, и мы все побежали к окнам английского здания, которое сейчас является Парлин-холлом, и стояли там, глядя друг на друга через плечи.

CLAIRE JAMES был на первом курсе. Она преподает в начальной и средней школе в Тусоне, штат Аризона.
Мы с моим парнем Томом Экманом пили кофе в Chuck Wagon, когда решили, что нам лучше положить еще пятак в счетчик парковки.Мы шли по Южному торговому центру, держась за руки, и внезапно я почувствовал, что наступил на провод под напряжением, как будто меня ударило током. В то время я была на восьмом месяце беременности. Том сказал: «Детка…» и потянулся ко мне. А потом его ударили.

МАЙКЛ ХОЛЛ был профессором истории. Сейчас на пенсии, он живет в Остине.
Снаружи Гарнизонного зала раздался громкий треск, похожий на выстрел из винтовки. Я вышел на улицу, чтобы посмотреть, что происходит, и увидел тело, лежащее на цементе посреди торгового центра, в очень ярком солнечном свете.Слева от меня росли три живых дуба, великолепные экземпляры с очень большими стволами. За одним из них сидел молодой человек, его пальцы касались коры, он в ужасе смотрел на Башню.

ДЭВИД БЕЙЛЕС МЛАДШИЙ. был первокурсником. Он продает страховку в Денисоне.
Я побежал в сторону Баттс-холла и как раз вошел внутрь, когда прозвенел звонок. Люди начали выливаться из классных комнат; было время обеда, и все торопились. Я протянул руки и попытался заблокировать двери, ведущие на Южный торговый центр.Я не кричала и не кричала. Я просто сказал: «Не ходи туда. Кто-то стреляет в людей ». Но мне никто не поверил. Они посмотрели на меня, как на тупого ребенка, и прошли мимо.

КЛЕР ДЖЕЙМС: Том никогда не сказал ни слова. Я лежал рядом с ним на тротуаре и крикнул ему, но знал, что он мертв. Шок был настолько сильным, что я не чувствовал боли; мне больше казалось, что на меня давит что-то действительно тяжелое. Мимо прошел консервативный парень в костюме, и я крикнул ему: «Пожалуйста, позовите врача! Пожалуйста!» хотя я все еще не понимал, что происходит.Он выглядел раздраженным и сказал: «Вставай! Как ты думаешь, что ты делаешь?» Я думаю, он думал, что это партизанский театр, потому что мы начали делать такие вещи, чтобы привлечь внимание к войне во Вьетнаме.

БОБ ХИГЛИ был младшим. Он является управляющим директором инвестиционной фирмы в Хьюстоне.
Мне университет всегда казался идиллическим местом, отделенным от остального мира. Он был посвящен идеям и обучению. Вы могли сказать все, что хотели; вы могли бы быть провокационным, если бы захотели.В то время кампус был меньше, а количество студентов было почти вдвое меньше, чем сейчас, поэтому возникло реальное чувство общности. Меня шокировало, что один человек, сокурсник, смог все это так быстро испортить. Он убивал без разбора, целился везде, где видел цели — ехал на велосипедах, выглядывал в окна, шел по Дрэгу.

ГЕЙЛ РОСС была юниором. Она контролирует записи в полицейском управлении Плано.
Я знал, что это не обычный день.Это было то же чувство изолированности времени, до и после убийства Кеннеди. Моя реакция была «О нет, только не снова». Вы знали, что после этого дня, этого момента ничто уже не будет прежним. Было качество анабиоза. Обычная жизнь прекратилась, и на этот короткий промежуток времени все вращалось вокруг Башни и этого человека.

«… ОН СМОТРЕЛ НА ПРИЯТНОГО, ЧИСТОГО, ВСЕАМЕРИКАНСКОГО ПАРНЯ».

К трем часам утра в день стрельбы Уитмен зарезал и задушил свою мать Маргарет в ее квартире и зарезал свою жену Кэти в их постели, когда она спала.В наполовину напечатанном, наполовину написанном от руки письме, которое он оставил на теле Кэти, он написал: «В последнее время (я не могу вспомнить, когда это началось) я стал жертвой многих необычных и иррациональных мыслей… Я однажды поговорил с врачом. около двух часов и пытался передать ему свои страхи, которые я чувствовал, приходя подавляющими сильными импульсами [sic]. После одного сеанса я больше никогда не видел доктора, и с тех пор я боролся со своим психическим расстройством в одиночку, и, похоже, безрезультатно. После моей смерти я хочу, чтобы меня провели вскрытие, чтобы увидеть, есть ли какие-либо видимые физические расстройства … Может быть, исследования могут предотвратить дальнейшие трагедии такого типа.”

ДЕЙВ МАКНИЛИ был репортером в бюро « Houston Chronicle», « s Capitol». Он — обозреватель синдицированной газеты в Остине.
Я встретил Чарльза Уитмена тем летом на его дне рождения. Я был там благодаря тому, что ведущий гитарист моей рок-группы был его близким другом. Уитмен был блондином, красивым, крепкого телосложения. Я помню, он казался милым, аккуратным, чисто американским парнем. Я был действительно ошеломлен, когда услышал эту новость.

БАРТОН РАЙЛИ был преподавателем архитектурного проектирования. Архитектор на пенсии, он живет в Керрвилле.
Чарли был одним из моих учеников. У него было не так много друзей, но мы с ним вместе служили в морской пехоте, и мы довольно хорошо ладили. Насколько я понял, его отец был довольно грубым человеком и немного его пинал. Чарли злился на него. Когда он пришел в университет, он хотел преуспеть; он хотел показать своего отца.Он чувствовал, что должен сделать пятерки, а если он этого не сделал, то был очень строг к себе.

SHELTON WILLIAMS: Той весной у меня был урок в здании архитектуры, и я всегда приходил слишком рано. Как и другой парень, Чарли, фамилии которого я не знал, пока не увидел его фотографию в газете. Он всегда грыз ногти, читая свои записи. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так энергично работал над ногтями; Я не мог поверить, что осталось что-нибудь жевать.Я помню, как однажды к нему подошел ребенок и сказал: «Послушай, Чарли, ты собираешься поехать во Вьетнам и убить Чарли?» Мальчик подумал, что это было весело. Уитмен сказал: «Морские пехотинцы могут поцеловать мою красно-бело-синюю задницу».

БАРТОН РАЙЛИ: Чарли позвонил мне однажды вечером в одиннадцать и сказал: «Мне нужно тебя увидеть». Я сказал: «Сейчас?» и он сказал да. Я зажег свет на крыльце и стал ждать его. Он был одним из тех парней, у которых краснело лицо, когда он был расстроен, и он очень краснел, когда входил в дверь.У него был архитектурный рисунок, который, я полагаю, он хотел мне показать, но как только он увидел, что у меня в гостиной есть детский рояль, он уронил свои бумаги, сел и сыграл «Клэр де Люн». Это довольно сложная мелодия, но он сделал ее красиво. Потом он сыграл что-то другое, правда, не помню, что именно. Когда все это красное сошло с его лица, он встал. Я сказал: «Увидимся завтра в классе, Чарли». Он сказал: «Хорошо» и ушел.

ГЭРИ ЛАВЕРГН — автор книги Снайпер в башне: Убийства Чарльза Уитмана.
Уитмен некоторое время думал об этом. В начале сентября 1961 года он стоял на балконе седьмого этажа общежития Goodall Wooten, глядя на Башню, когда он повернулся к другу и сказал: «Знаешь, это было бы отличное место, чтобы подняться с винтовкой. и стрелять в людей. Вы можете сдерживать армию столько, сколько захотите ». Он не был похож на вас или меня; вместо башни он увидел крепость. Вместо струй дождя он увидел орудийные башни. Его другу никогда не приходило в голову, что он может быть серьезным.

«МЫ ВЫХОДИЛИ НА ПАЛУБУ НАБЛЮДЕНИЙ И НАСЛАЖДАЛИСЬ ВИДОМ…»

За день до стрельбы, подросток из Рокдейла по имени Шерил Боттс (ныне Шерил Дикерсон) приехала в Остин навестить бабушку. Когда она прибыла на станцию ​​Greyhound, она встретила студента UT Дона Уолдена, и они разговорились. Уолден предложил на следующий день показать ей кампус на своем мотоцикле, и она согласилась. Они прибыли в Башню на следующее утро, незадолго до того, как Уитмен взял под контроль смотровую площадку.Вскоре прибыла семья Габура, приехавшая из Тексарканы.

ШЕРИЛ ДИКЕРСОН был первокурсником в Университете Говарда Пейна в Браунвуде. Она работает консультантом по учебникам в Люлин.
Мы вышли на смотровую площадку и наслаждались видом со всех четырех сторон, глядя вниз на весь город. Я вырос в очень маленьком городке, поэтому меня поразило то, насколько все было большим. Я имею в виду, насколько вы могли видеть, были здания и шоссе; это продолжалось и продолжалось, и это было так красиво.Мы осматривались не менее получаса. Мы мало знали друг о друге, поэтому часто навещали.

ДЭВИД МАТТСОН был стажером Корпуса мира, проживал в Остине. Учитель на пенсии, он живет в Гастингсе, Миннесота.
Мне вспомнилась статья, которая была в журнале Time неделю или две спустя, в которой стрельба сравнивалась с романом Торнтона Уайлдера « Мост Сан-Луис-Рей». В книге люди из всех слоев общества были по разным причинам связаны судьбой вместе в критическое время и место в космосе. Все были там по разным причинам, когда мост через ущелье в Перу рушится, и они падают насмерть.

ШЕРИЛ ДИКЕРСОН: Мы вернулись внутрь, и я заметил, что администратора нет за своим столом, но я просто предположил, что она ушла на обед. Следующее, что я увидел, была эта красновато-коричневая полоса, которую нам пришлось перешагнуть. Мой инстинкт — я имею ввиду, я наивная девочка из маленького городка, хорошо? У меня было объяснение всему — что кто-то собирался покрыть пол лаком.Мы переступили через это, и сразу справа от нас встал блондин. Видимо, мы его удивили. Он склонялся над диваном, и позже мы узнали, что он положил туда тело секретарши и что она тогда была еще жива. Он повернулся к нам лицом, и в каждой руке у него были винтовки. Дон подумал — я знаю, это звучит безумно, — что он был там, чтобы стрелять голубей. Я улыбнулся ему и сказал: «Привет», а он улыбнулся мне в ответ и сказал: «Привет». Все это заняло около пятнадцати секунд; мы никогда не прекращали идти. Мы подошли к лестничной клетке и спустились на один этаж к лифту. Позже, когда я прочитал газету, я понял, что, когда мы спускались в одном лифте, Габуры, должно быть, поднимались в другом.

МАЙКЛ ГАБУР был курсантом Академии ВВС США в Колорадо-Спрингс, штат Колорадо. Ему принадлежит радиостанция в Порт-Дугласе, Австралия.
Выйдя из лифта, мы начали подъем на смотровую площадку. Стол был переброшен через дверной проем наверху лестницы, поэтому я вызвался подняться наверх и узнать, закрыта ли смотровая площадка.Мой брат, тетя и мама пошли дальше. Поднявшись на верхнюю ступеньку лестницы, я увидел, что ко мне бежит довольно крупный блондин в очках-авиаторах. Ствол чего-то похожего на обрез автоматического дробовика двенадцатого калибра приближался к огневой позиции. За наносекунды мой мозг попытался обработать изображения для ответа. Я только начал поворачиваться к своей семье, когда первый взрыв попал мне в левое плечо. Я не уверен, что именно этот раунд или один из многих последующих убили моего брата и тетю.

ГЕРБ РИТЧИ был второкурсником. Он работает адвокатом по уголовным делам из Хьюстона.
Я был в отделении классики, на верхнем этаже Башни, прямо под смотровой площадкой, помогал доценту составлять каталог карточек для его диссертации. Раздался действительно громкий шум, похожий на то, что с лестницы упали шкафы для документов. Профессор Менч побежал к лестнице и немного поднялся по ступенькам. Он прибежал и сказал: «На лестничной клетке есть тела.”

МАЙКЛ ГАБУР: Я пришел в сознание, когда мой отец попытался затащить меня в залитый кровью коридор. Я сказал ему пойти за помощью, и он сделал это. Я попытался убежать, но понял, что не могу пошевелить левой ногой. Я осознал, что моя мать все еще жива, поэтому я держал ее в таком состоянии, не позволяя ей ускользать.

HERB RITCHIE: Мы забаррикадировались в офисе отдела классики. Я приставил к двери скатывающуюся доску, и мы придвинули к ней стол. Нас было около восьми человек, включая двух монахинь. Одна из сестер рассказывала о бедной извращенной душе, которая стреляла в людей, и я подумал, что это хорошее отношение, но с того места, где я сидел, я мог видеть тела, лежащие в торговом центре. Я не испытывал особой симпатии к тем, кто там стрелял. У меня совсем не было сочувствия.

«… ОН СТРЕЛЯЛ И УБИВАЛ ЛЮДЕЙ НА ДЛИННОМ УДАЛЕНИИ, ВСЕХ ВВЕРХ И ВНИЗ».

В первые несколько минут убийств Уитмена многие студенты не знали, что происходит; некоторые думали, что это работа студентов-драматургов, или эксперимент, проводимый факультетом психологии, или просто шутка.Клэр Уилсон (теперь Клэр Джеймс) застряла в Южном торговом центре на восьмом месяце беременности и ударилась в живот. Она и другие жертвы лежали там, где они упали на горячий цемент, и пытались притвориться мертвыми. Но Уитмен больше никогда не стрелял, когда попадал в цель. Согласно снайперской традиции «один выстрел — одно убийство», он никогда не тратил пулю на того, кто упал.

КЛЭР ДЖЕЙМС: Я не знала этого в то время, но я теряла много крови; Мне казалось, что я таю.Жара была просто смертельной. Тротуар был таким горячим, что обжигал мне заднюю часть ног.

ДЭВИД МАТТСОН: Я шел с двумя другими добровольцами Корпуса мира, Роландом Элке и Томом Херманом, вниз по течению; мы направлялись к ювелирам Шефталла, потому что мне нужно было починить часы. Накануне вечером у нас в общежитии была драка из-за воды, и я залил водой кристалл. Я показывал друзьям свои часы — я остановился и держал руку за голову на уровне глаз — как вдруг моя рука упала.Ужасающая сила его повернула меня, и когда я посмотрел вниз, я увидел, что часть моего запястья была оторвана. Эльке тоже истекал кровью. Менеджер в Sheftall’s затащил нас в магазин, и мы на четвереньках заползли за витрины.

ANN MAJOR был старшим. Она романист, живущий в Корпус-Кристи.
Я спустился в подвал Парлин Холла, и люди запаниковали. Мы послушали радио и поняли, что он стрелял и убивал людей далеко, вдоль и поперек Дрэга.Я помню, как диктор по радио сказал, что застрелил мальчика с велосипеда возле ресторана Night Hawk, в нескольких кварталах от отеля.

КЕЙ БЕЙЛИ ХАТЧИСОН была студенткой юридического факультета. Она старший сенатор США от Техаса.
Когда началась стрельба, я был в классе. Нам сказали, что в Тауэре был стрелок, и мы наблюдали за ним с лужайки перед юридической школой. Мы могли видеть дым от пушки каждый раз, когда она стреляла, хотя в то время мы не знали, что он метит невинных людей.

БИЛЛ ХЕЛЬМЕР был аспирантом по американской истории. Он — писатель-криминалист, живущий в Берне.
Я пробрался к восточному окну на лестничной клетке Техас Юнион и более или менее восхищался этой гайкой на Тауэре, пока в открытое окно не попал выстрел и не попал в руку парню рядом со мной. Тогда я немного испугался. Я подумал: «Сукин сын! Этот парень хорош. ”

ДЖОН ПИПКИН: Он отбивал людей на невероятных расстояниях и бил их там, где мог нанести наибольший урон.Я слышал о парне, который ел бутерброд во дворе дома Каппа, занимаясь своими делами, когда ему прострелили грудь.

ГЭРИ ЛАВЕРГН: Самый дальний пострадавший находился на расстоянии более пятисот ярдов, в парикмахерской A&E, на Драге. Тренер по баскетболу Билли Сноуден увидел, что происходит в новостях, и встал из парикмахерского кресла, чтобы получше рассмотреть. Он стоял в дверном проеме в халате, когда его ранили в плечо.

КЛЭР ДЖЕЙМС: Очень красивая молодая женщина с рыжими волосами подбежала ко мне и сказала: «Пожалуйста, позвольте мне помочь вам». Я сказал ей сесть, чтобы она не привлекала внимания, и она легла рядом со мной. Это был прекрасный самоотверженный поступок. Я назвал ей свое имя и группу крови, и она убедилась, что я продолжаю говорить, чтобы я не потерял сознание. Она оставалась со мной не менее часа, пока люди не пришли и не унесли меня.

ДЭВИД МАТТСОН: Мы подумали, что, возможно, ограбили Шефталла, поэтому мы с Томом Германом заперлись в заднем туалете.Это был настоящий ужас — незнание, сможем ли мы сбежать или кто-то вернется туда и прикончит нас. В конце концов полицейский постучал в заднюю дверь и сказал: «Через пару дверей находится скорая помощь, так что бегите к ней». К тому времени, как мы добрались до «скорой помощи», водитель был застрелен. Его положили сзади. Мы втиснулись рядом с ним, и полицейский отвез нас в больницу, проехав по переулкам и используя здания в качестве укрытия.

РОБЕРТ ХАРД был репортером Associated Press.Сейчас он публицист научно-популярной литературы, он живет в Остине.
Эрни Стромбергер из Dallas Times Herald, и я поехали в кампус и припарковались позади двух дорожных патрульных, которые собирали свои дробовики. Мы подумали, что они направляются к Башне, и начали следовать за ними. Когда они перебежали Двадцать четвертую улицу, Эрни остался на месте; Я последовал за ними на несколько секунд позади них. Незадолго до того, как я доехал до тротуара, меня сбили. Я забыл о морской подготовке; Я не двигался зигзагами. Было такое ощущение, будто кто-то ударил меня по плечу кирпичом.Я отшатнулся еще на три ярда и упал на улице.

ДЖОН ЭКОНОМИДИ был старшим и редактором Daily Texan. Он работает адвокатом по уголовным делам в Сан-Антонио.
Я увидел, что скорая помощь свернула за угол возле Hogg Auditorium и остановилась, чтобы встретить двух раненых студентов. У обоих детей были ранения груди, и у них текла кровь изо рта и носа. Я попытался их погрузить, а потом поехал за Texan. Когда я забежал в редакцию, я увидел пару моих фотографов, которые просто стояли и смотрели через жалюзи.Я сказал: «Слезь с задниц. Выходи и выиграй Пулитцеровскую премию! »

РОБЕРТ СЛУШАЛ: Как только я ударился о тротуар, я сел. На мне была белая рубашка, по которой текла кровь. Некоторые люди в Доме биологических наук кричали: «Ложись! Прилягте!» Либо они, либо другая группа студентов — я никогда не знал, кто они — выбежали на улицу, зная, что в них могут застрелить, и затащили меня под багажник «Студебеккера». Эрни Стромбергер позвонил в газету Times Herald и сказал: «Скажите сотрудникам AP, что у них больше нет человека на работе.”

HARPER SCOTT CLARK был младшим. Он является корреспондентом бюро Киллина в Telegram Temple Daily.
Я пошел к Шольцу около 12:10 или около того, и он был упакован. В углу главного бара работал черно-белый телевизор. Все стояли со своими кружками и кувшинами, потому что сидеть негде. Рядом со мной стоял бизнесмен — типичный старый добрый мальчик в ковбойских сапогах, отглаженных джинсах и рубашке в западном стиле — и сказал: «Ну, я надеюсь, что они довольно быстро вытащат его из Башни, потому что люди, выступающие против оружия. сойду с ума по этому поводу.”

«КАЖЕТСЯ, КАК У КАЖДОГО ДРУГА ЕСТЬ ВИНТОВКА».

Студенты ждали и ждали прибытия полиции. Стрельба подтолкнула к созданию отрядов спецназа по всей стране, но в то время у полицейского управления Остина не было тактического подразделения, которое можно было бы развернуть. У его офицеров были только служебные револьверы и дробовики, которые были бесполезны против снайпера, который находился на расстоянии сотен ярдов. Связь со штабом была затруднена, портативных радиостанций было мало, а телефонная система по всему городу была заглушена.Некоторые офицеры пошли домой за винтовками; другие направили движение подальше от университетского городка. Ввиду отсутствия какого-либо видимого присутствия полиции студенты решили защищаться.

ДЖЕЙМС ДЕЙМОН был аспирантом по сравнительной литературе. Пенсионер, инвестор в недвижимость, он живет в Остине.
Моя жена была на шестом месяце беременности и застряла на четвертом этаже Башни в штабелях. Я огляделась и не увидела полиции, поэтому пошла домой и взяла пистолет.Это был карабин М1, который я купил за 15 долларов, когда меня уволили из армии. Я поднялся на вершину нового Академического центра и старался держаться подальше от глаз. Это было самое близкое, что я мог найти. Я видел его только один раз, достаточно долго, чтобы прицелиться, но время от времени я стрелял через выступ смотровой площадки и пытался его поразить.

КЛИФ ДРАММОНД был старшим и президентом студенческого совета. Он является руководителем высоких технологий в Остине.
Студенты с ружьями из оленей стояли, прислонившись к телефонным столбам, используя в качестве щита столб, который довольно узкий.И они как сумасшедшие стреляли в Башню.

FORREST PREECE был младшим. Бывший менеджер по рекламе на пенсии, он живет в Остине.
Я увидел двух парней в белых рубашках и брюках, бегущих по лужайке дома Пи-Пхи, с ружьями наготове к его крыльцу. Кто-то кричал: «Успокойся, чувак. Подавлять!»

БРЕНДА БЕЛЛ: Я не знаю, откуда пришли эти дружинники, но они захватили Парлин-холл и валялись там, стреляя из ружей.Был огромный тестостерон.

J. M. COETZEE был доктором философии. кандидат английской литературы и языкознания. Писатель, получивший Нобелевскую премию по литературе 2003 года, он живет в Аделаиде, Австралия.
Я не совсем понимал, что многие люди вокруг меня в Остине не только владели оружием, но и держали его под рукой, и считали себя свободными в использовании его.

БИЛЛ ХЕЛЬМЕР: Я помню, как подумал: «Все, что нам нужно, это кучка идиотов, бегающих с винтовками.Но то, что они сделали, оказалось блестящим. Как только он больше не мог наклоняться через край и стрелять, он стал гораздо более ограниченным в своих возможностях. Ему приходилось стрелять через эти сливные патрубки, или ему приходилось очень быстро выскакивать, а затем снова нырять. Вот почему он причинил большую часть повреждений в первые двадцать минут.

ДЖОН ПИПКИН: Я ушел от Шольца и сидел через дорогу от дома Чи Омеги, когда подошел техасский рейнджер с биноклем и винтовкой с прицелом.Почему-то он выбрал меня из группы детей, сидящих на обочине. Он сказал: «Сынок, ты когда-нибудь охотился?» И я сказал: «Да, сэр, я всю жизнь охотился». Он сказал: «Ну, возьми этот бинокль. Мне нужно, чтобы вы меня откалибровали. И я сказал: «Хорошо». Уитмен время от времени высовывал винтовку через одну из водосточных труб на смотровой площадке и стрелял в кого-нибудь. Рейнджер стрелял в ответ, и я говорил: «Ты на дюйм выше» или «Отодвинь его на пару дюймов влево.”

БИЛЛ ХЕЛЬМЕР: Мой друг был прикован к телевизору в кафе Сан-Хасинто, недалеко от кампуса, когда вбежал парень с ружьем из оленей, схватил банку пива и убежал обратно.

ANN MAJOR: Казалось, что у каждого другого парня есть винтовка. Была что-то вроде ковбойской атмосферы, этот дух «Давай достанем его».

ДЖОН ПИПКИН: Я смотрел в бинокль, когда внезапно подумал про себя: «Черт возьми, он направляет на меня винтовку.«Как будто я мог видеть внутри ствола винтовки с расстояния в четыреста ярдов. Следующее, что я помню, это то, что я почувствовал, как пули задевают макушку моей головы. Рейнджер сказал: «Мальчик, теперь мы привлекли его внимание». Я был в полном ужасе. Я уронил бинокль и залез за дерево, а затем за машину. Я сидел и тяжело дышал, думая, как близко подхожу к тому, чтобы меня застрелили. Рейнджер сказал: «Ты в порядке, сынок?» Я сказал: «Думаю. Я жив.» Он сказал: «Да, это было довольно близко». И я сказал: «Да, сэр, это было слишком близко.Думаю, с пятнами покончено.

«ЭТО БЫЛ МОМЕНТ, КОТОРЫЙ ОТДЕЛИЛ ХРАБШИХ ЛЮДЕЙ ОТ НАПКАЗАННЫХ».

Броневик использовался для эвакуации некоторых пострадавших, но многим пришлось пролежать на линии огня в течение часа или дольше. EMS еще не существовало; Машины скорой помощи по-прежнему находились в ведении местных похоронных бюро, и водители в тот день делали все возможное, чтобы вылечить раненых, не погибнув при этом сами. Многие студенты рисковали своей жизнью, чтобы помочь раненым незнакомцам, таким как патрульный Билли Спид, который лежал умирая на Южном торговом центре.

БРЕНДА БЕЛЛ: Мы прятались в Парлин-холле, когда застрелили Билли Спида, и он был достаточно близко, чтобы я мог бросить в него карандаш. Пара студентов выползли через черный ход и направились к нему. Девушка сняла комбинезон и попыталась остановить кровотечение, но у него было сильное кровотечение. Парень, который был с ней, взял маленькую жестяную чашку и наполнил ее водой. Как в фильмах про ковбоев, правда? Вы напоите парня водой из жестяной чашки, разрываете простыню и пытаетесь перевязать рану.Это был момент, который отделил отважных людей от напуганных. Я понял, что у меня нет возможности помочь ему. Я не хотел, чтобы меня застрелили. Это был решающий момент, потому что я понял, что был трусом.

БОБ ХИГЛИ: Клиф Драммонд и я хотели узнать, можем ли мы чем-нибудь помочь. Мы спустились по внутренней лестнице на нижний этаж Texas Union и вышли на Drag. Там стояло много детей, неплохо обнимая западную стену.Напротив парковочного счетчика сидел студент, явно раненый, с опущенной головой. Позже мы узнали, что его звали Пол Зоннтаг. Никто не собирался ему помочь. Драммонд сказал что-то вроде «Пойдем за ним». Мы посмотрели друг другу в глаза и запомнились как Бутч Кэссиди и Сандэнс Кид . Я сказал: «Ты пойдешь первым или я?»

CLIF DRUMMOND: В то время это выглядело очень длинным путем, скажу я вам.Воцарилась ужасная тишина, за исключением звука выстрелов, эхом отражавшегося от известняка. Был нулевой трафик. Фактически, машины стояли посреди Дрэга с распахнутыми дверями, работающими двигателями, в них никого не было.

БОБ ХИГЛИ: Драммонд вышел. Я пошел на один или два шага позади него, а если он двинулся влево, я двинулся вправо, и мы пошли прямо через Дрэг.

CLIF DRUMMOND: В нас стреляли, когда мы переходили улицу, но он промазал.Я помню, как тротуар щелкал, лопался, когда в него попадали пули.

БОБ ХИГЛИ: Мы перешли улицу и легли за машину для укрытия. Мы проделали путь вверх брюхом до Зоннтага. Драммонд нащупал пульс и не нашел его. Пальцы Соннтага были совершенно синими. Я притянул его к себе, и его голова перевернулась, и тогда я увидел, что ему ударили прямо в рот. Он, должно быть, услышал выстрел и повернулся, чтобы посмотреть через плечо на Башню, когда он шел вниз по Дрэгу.

CLIF DRUMMOND: Человек, которого мы не знали в универсале — кто-то более сумасшедший, чем мы, — проехал по Двадцать четвертой улице и с ревом остановился перед нами. Он вышел, открыл задние двери и вытащил каталку. Мы погрузили Соннтага на эту каталку, и это было действительно сложно, потому что он был мертвым грузом. Тут же сработало познание, и я помню, как подумал про себя: «Это чертовски серьезно». У нас на руках был мертвый парень, и мы стояли на открытом месте, пока загружали его.

БОБ ХИГЛИ: Не было ни зигзагов, ни загибов. Сидели утки. Именно тогда мой страх уступил место гневу, просто гневу. Все это было так несправедливо. Я все еще думал, что Зоннтаг был тяжело ранен, что его можно реанимировать. Я не смог бы продолжить, если бы подумал: «Боже, мы только что нашли тело мертвого студента». Я не мог позволить себе поверить, что этот ребенок мертв.

NEAL SPELCE был директором новостей на KTBC-TV.Телеведущий на пенсии, он живет в Спайсвуде.
Наш директор новостей по радио, Джо Родди, пошел в больницу Брэкенриджа и зачитал имена из первого списка пострадавших. Как только он закончил, Пол Болтон, который вернулся в редакцию, схватил микрофон и сказал: «Джо, подожди». Болтон был первым телеведущим в Остине, хорошим другом LBJ. Он был грубым, крутым журналистом, но можно было слышать, что его голос дрожал. Он сказал: «Я думаю, у вас там мой внук.Просмотрите список имен еще раз, пожалуйста. Ну, его внуком был Пол Зоннтаг. Его полное имя, как мы позже выяснили, было Пол Болтон Зоннтаг — его тезка. Джо перечитал список еще раз, и Болтон в редакции практически не выдержал.

«АВАРИЙНАЯ КОМНАТА ВЫГЛЯДИТ НА ЧТО-ТО, ЧТО ВЫ УВИДИТЕ ВО ВЬЕТНАМЕ.»

Тридцать девять жертв Уитмена были доставлены в отделение неотложной помощи больницы Брэкенриджа в течение девяноста минут. Первая жертва прибыла в 12:12, и пациенты продолжали прибывать с частотой один раз в две минуты в течение первого часа.

РОБЕРТ СЛУШАЛ: Я не помню, как меня выгружали из машины скорой помощи. Единственное, что я помню, — это то, что я просыпался на койке на нижнем этаже Брэкенриджа. Повсюду была кровь. Врачи и медсестры скользили по полу.

КАМИЛЬНАЯ ГЛИНА была медсестрой в Брэкенридже. Сейчас на пенсии, она живет в Остине.
Отделение неотложной помощи выглядело так, как во Вьетнаме.Я никогда в жизни не видел ничего подобного и больше не хочу видеть ничего подобного.

HOWARD HUGHES был интерном в больнице. Он работает врачом в Центре здоровья Техасского университета в Остине.
Поступали раненые. Изначально было всего десять интернов, двое хирургических ординаторов и наш руководитель. Многие из ран быстро кровоточили, поэтому мы кричали взад и вперед, пытаясь решить, какие пациенты должны пойти в операционные первыми, и делали все возможное, чтобы стабилизировать пострадавших от огнестрельного оружия.Повсюду была кровь, пациенты в холлах, не хватало операционных столов и доступных врачей.

PATSY GERMAN был аспирантом по истории. Учительница на пенсии, она живет в Ричардсоне.
Помню тошнотворное чувство, когда по телевизору сообщали о погибших. Мы все пошли в банк крови возле Брэкенриджа, и очереди машин тянулись, казалось, на несколько миль. Дети выстроились в ряд, чтобы сдать кровь.

КАМИЛЛЬСКАЯ ГЛИНА: Был ужасно жаркий день.А у некоторых из раненых детей, которым пришлось некоторое время лежать на цементе, были ожоги первой и второй степени.

HOWARD HUGHES: Многим жертвам, казалось, были нанесены точные выстрелы в грудь, за исключением беременной женщины, которая была ранена в живот.

КЛЭР ДЖЕЙМС: Я сразу поняла, что потеряла ребенка. К восьмому месяцу ваш ребенок много двигается. И после того, как меня подстрелили, ребенок не двигался.

CAMILLE CLAY: Мы помещаем жертв, которые, как мы считали, умерли, в одной комнате на полу. Вы просто не могли поверить, что все эти мертвые подростки лежат на полу. Они стояли плечом к плечу, и между ними было достаточно места. Мы начали их идентифицировать. Понимаете, они не пришли со своими кошельками, кошельками и прочим. В частности, я помню мальчика, который носил классное кольцо из средней школы Остина, на котором были выгравированы его инициалы.Я позвонил директору и попросил его вытащить рекорды за 1966 год.

РОБЕРТ ПАП был директором медицинского образования больницы. Врач на пенсии, он живет в Сегуине.
Врачи, имевшие травматический опыт, начали приходить в больницу и предлагать все необходимое. Пришли также терапевты, психиатры, дерматологи. Пятьдесят восемь врачей подписали бухгалтерскую книгу в отделении неотложной помощи и предложили свою помощь.

CAMILLE CLAY: Было много истеричных людей, пытающихся попасть в отделение неотложной помощи. В конце концов полиции пришлось выйти на улицу и воздвигнуть баррикаду.

РОБЕРТ СЛУШАЛ: AP отправило своего корреспондента из Остина, репортера по имени Гарт Джонс, в мою больничную палату. Гарт Джонс не мог написать домой за деньги. Но он честно записывал записи, которые я ему давал. Он вошел в мою комнату, остановился у стены, и я рассказал, что со мной случилось.История длилась всего семь или восемь дюймов, но она разошлась по всему миру.

«СНАЙПЕР НАЧИНАЕТСЯ ВНИЗ…»

Полицейский Рамиро Мартинес был дома в свободное от работы время и готовил себе стейк на обед, когда он включил телевизор и увидел дневной выпуск новостей KTBC. Он немедленно позвонил в полицейское управление, и лейтенант сказал ему найти перекресток возле университета, где он мог бы работать в транспортном потоке. Мартинес надел форму, вскочил в свой «Шевроле» 1954 года и поехал в университетский городок.Когда он увидел, что офицеров, направляющих движение от университета, более чем достаточно, он решил направиться к Башне.

Рамиро МАРТИНЕС был патрульным в полицейском управлении Остина. Техасский рейнджер на пенсии, он живет в Нью-Браунфелсе.
Когда я добрался до Южного торгового центра, я увидел людей, прячущихся за деревьями и живой изгородью. На тротуаре лежали раненые, мертвые, незнакомые мне люди.Была беременная женщина, которая корчилась, увядала на палящем солнце. Я бежал так быстро, как мог, зигзагообразно двигаясь к Башне, и каким-то образом добрался до него, не будучи застреленным.

Внутри сидел охранник, и я спросил, могу ли я одолжить его портативную рацию. Я перепробовала все каналы, но не могла связаться с отделом. Я попробовал телефон, но линии были заблокированы; все, что я получил, это сигнал «занято». В этот момент я решил, что мне нужно подняться наверх. Моя армейская подготовка научила меня, что когда вы сталкиваетесь с подобной ситуацией, вы сразу же устанавливаете командный пункт.Затем вы организуете штурмовую группу. Я решил, что мне просто нужно подняться наверх и узнать, каков план игры.

Я вошел в лифт и нажал кнопку двадцать седьмого этажа. К тому времени я начал чувствовать себя довольно тревожно, потому что других офицеров я не видел. Как католик, меня учили просить у Господа прощения, если я думал, что моя жизнь может быть в опасности. И вот, когда я поднимался в лифте и смотрел, как загораются эти маленькие цифры, я решил сказать «Акт покаяния».Затем я вытащил свой 38-й калибр и направил его на двери лифта. Я не знал, что найду, когда доберусь до вершины Башни.

Когда двери лифта открылись, полицейский Джерри Дэй и гражданское лицо по имени Аллен Крам столкнулись со мной в руках с пистолетом и винтовкой. Мы все вздохнули с облегчением, когда увидели друг друга. Офицер из отдела разведки Департамента общественной безопасности сидел за столом, набирал номер и пытался установить связь. Человек рядом с ним рисовал карту смотровой площадки — и все.Я не мог поверить в это. Плана на игру не было. Мы были всей энчиладой.

Я решил закрепить пол и начал открывать двери, когда увидел очень обезумевшего мужчину средних лет, держащего пару белых женских туфель, на которых была кровь. В то время я этого не знал, но это был М. Дж. Габур [отец Майкла]. Он сказал: «Сукин сын убил мою семью там. Дай мне твой пистолет, и я убью его. Он попытался отобрать у меня мой пистолет, поэтому нам с Джерри Дэй пришлось его удерживать.Мы затащили его в лифт, и Дэй повел вниз. Мы не могли позволить себе отвлекаться.

Наконец, я открыл дверь, ведущую на смотровую площадку. На лестнице остались кровавые следы. Осознавать, что мне нужно подниматься по этим ступенькам, было чувство одиночества. Аллен Крам сказал: «Куда ты идешь?» Я сказал: «Вверх». Он сказал: «Ну, я пойду с тобой». Я не осознавал до тех пор, пока немного позже, когда он попросил меня заменить его, что он не был офицером полиции, но, насколько мне было известно, он более чем выдержал испытание, и я был рад, что он со мной. Сказать, что я не испугался, сделало бы меня либо лжецом, либо дураком.

Когда мы достигли первой площадки, я увидел лицо мальчика. Его глаза были открыты, он смотрел на меня, и он был мертв. Я двинулся к нему, держась за стену. Это казалось вечностью, чтобы добраться до него. Я быстро посмотрел за угол и увидел мертвую женщину, лежащую у его ног. Там лежала другая женщина, и мы перевернули ее на бок, чтобы она не утонула в собственной крови. Был раненый молодой человек, который прислонился к стене, все еще в сознании.Он сказал: «Он снаружи», и указал наверх.

Стрельба снаружи походила на раскат грома, и донесения о выстреле внизу эхом отражались от зданий. Я не мог видеть снайпера, поэтому медленно открыл стеклянную дверь, понемногу, и вышел наружу. Везде гильзы. Крам прикрывал меня, пока я оглядывал юго-восточный угол, но снайпера не было видно. Я сказал Краму оставаться на своей позиции, пока я пошел в северо-восточный угол.Я держался, потому что пули, которые мирные жители стреляли снизу, продолжали попадать в известняк и осыпать пылью и небольшими кусочками камня.

Не дойдя до северо-восточного угла, я повернулся и увидел знакомого офицера, Хьюстона Маккой, стоящего позади меня с дробовиком. Все, что у меня было, это мой .38, так что в тот момент этот дробовик выглядел довольно красиво. Я подошел к северо-восточному углу, огляделся и тут увидел снайпера. Он сидел примерно в сорока футах от него с карабином М1 и выглядел так, будто у него в прицеле была цель.Я сразу же выстрелил в него и попал где-то слева. Он вскочил на ноги и начал оборачиваться, пытаясь опустить винтовку для ответного огня. Я разрядил свой пистолет. Я крикнул Маккою, чтобы тот выстрелил, что он и сделал, ударив его. Снайпер начал падать, и тогда я протянул руку — мое ружье было пусто — и схватил дробовик у Маккоя. Я выстрелил в него еще раз, когда он падал. А потом все было кончено. Он лежал на спине, и я знал, что он мертв.

«КАЖДЫЙ ВЫЛИНА ИЗ СВОИХ СКРЫТЫХ МЕСТ.”

Стрельба закончилась в 13:24 по московскому времени. Аллен Крам нашел полотенце и помахал им над головой, давая понять, что испытание окончено. Нил Спелс, который вел прямую трансляцию в нескольких кварталах к югу от Башни и чей репортаж транслировался по транзисторным радиоприемникам на территории кампуса, сказал: «Снайпер мертв». Всего Уитмен застрелил 43 человека. Пятнадцать человек погибли, включая его жену и мать.

ANN MAJOR: Все вылились из своих укрытий.Был прекрасный солнечный день, но я видел много мертвых людей, в основном молодых, лежащих на траве в том месте, где их застрелили. Майк Кокс работал подражателем в Американском государственном деятеле в Остине . Он является представителем Департамента транспорта Техаса в Остине. Я помню, как слышал леденящий кровь звук, который наверняка был каждой сиреной на каждой машине скорой помощи в Остине.

ДЖОН ПИПКИН: Мир снова ожил. Сотни людей вышли из того места, где они прятались.Башня была подобна магниту; все начали идти к нему.

БИЛЛ ХЕЛЬМЕР: Я стоял возле Академического центра, когда услышал, как группа студентов кричит: «Линч, сукин сын!» Судя по их красивым стрижкам и аккуратной одежде, я решил, что они мальчишки из братства. Это был единственный раз, когда я слышал подобное.

FORREST PREECE: Я был частью огромной массы людей, несущихся на восток к Башне. Вся толпа молчала.Никаких криков, никаких криков о мести — просто масса человечества движется как одно целое. Когда я добрался до места возле ступеней Академического центра, странная картина с тремя мужчинами, идущими на запад, против течения, разделила нас, как Красное море, замедляя меня на несколько секунд. Я сразу понял, кто они такие и что они натворили — что они убили или каким-то образом остановили стрелка. В центре был латиноамериканский полицейский, который, казалось, был в шоковом состоянии. Его форма была насквозь промокла, как будто кто-то облил его из шланга.Его глаза были прикованы к взгляду на тысячу ярдов. Его держали двое мужчин. Мужчина слева от него шептал ему успокаивающие слова, когда они проходили мимо: «Ты сделал хорошо, приятель. Облегчить. Вы сделали хорошо. Все в порядке.»

CLIF DRUMMOND: Мы достигли западной стороны Башни, и я никогда не видел, чтобы в таком маленьком пространстве теснилось столько людей. Я хочу сказать, что тысяча человек стояли плечом к плечу. Ветерок не двигался ни в каком направлении, и толпа была совершенно тихой.Было так жарко, что было почти видно тепло. Винтовок было много — все на предохранителе, стволы заострены вверх, приклады упирались в пояса. Видно было, как из толпы торчат бочки.

BRENDA BELL: Мы все собрались в Башне, как будто по общему согласию. Мы хотели взглянуть на парня, который это сделал; мы хотели увидеть его выведенным в наручниках или мертвым. Вот почему мы были там. Но вместо этого шла череда тел.

БИЛЛ ХЕЛЬМЕР: Копы вывозили убитых и раненых.Это было действительно мрачно: всюду кровь, разлетелись головы, волоча руки по тротуару. На это ушло пятнадцать или двадцать минут. Они выкатили Уитмена на носилках — за спину, чтобы избежать толпы. Он был накрыт простыней, которая была частично отодвинута, и его всех застрелили. Он был похож на окровавленный тартар из стейка.

CLIF DRUMMOND: Кто-то, может быть, полицейский, сказал: «Это стрелок. Они его поймали ». Когда они вывели парня, было много аплодисментов.

БРЕНДА БЕЛЛ: Потом я гулял, и всюду была кровь. Было жарко, поэтому стало темно. Он был в торговом центре, на тротуаре, вверх и вниз по Драге, на ковре ювелиров Шефталла. Было выбито много витрин. Но все было убрано очень быстро. Одним из приказов, отданных [регентом UT] Фрэнком Эрвином, было: «Убери этот беспорядок».

ШЕЛ ХЕРШОРН была фотографом журнала Life .Сейчас на пенсии, он живет в Галлина, Нью-Мексико.
В Далласе мне позвонили из Life и попросили приехать в Остин. К тому времени, как я добрался туда, Уитмен был мертв. Я слышал, что на ковре у Шефталла была полоса крови шириной в фут, поэтому я пошел туда и начал делать снимки. Одна из этих фотографий оказалась на обложке журнала; это было сделано через окно магазина, которое было пробито пулевыми отверстиями, глядя на Башню. Но у этого конкурирующего фотографа были другие идеи; он расхаживал по тротуару снаружи, ожидая своей очереди.Поэтому, когда я закончил, я выбил окно. Ко мне подбежала хозяйка магазина, очень расстроенная. Я сказал ему не волноваться. Я сказал: «Журнал Life заплатит за это».

БИЛЛ ХЕЛЬМЕР: В школе Шольца студенты собирали пожертвования и разносили петицию на разложенной сумке с продуктами, в которой они благодарили водителей скорой помощи за их потрясающую работу.

МАЙК КОКС: Мы с моим другом Доном Вандивером выходили из Statesman только после полуночи.Мы пошли в кампус и гуляли в темноте, попивая пивные банки. Мы пытались переработать то, что видели, пытались напиться, чтобы смыть это. Многие студенты все еще в изумлении ходили по кампусу. Я помню, как заметил, что песок был рассыпан по бетону, чтобы впитать кровь.

«ПОЧЕМУ УИТМАН СДЕЛАЛ ЭТО?»

Когда на следующее утро Уитмена было произведено вскрытие, доктор Коулман де Шенар обнаружил небольшую опухоль головного мозга.Однако в медицинском сообществе было единодушное мнение, что опухоль, вероятно, не виновата, учитывая ее размер и расположение. (Например, Уитмен не имел неврологических нарушений во время стрельбы; он был отличным стрелком.) Что касается того, что заставило его «щелкнуть», было множество теорий. Было ли это его жестокое детство? Его непреодолимый гнев? Амфетамины, которые он потреблял, заметил один друг, «как попкорн»?

JOHN ECONOMIDY: На следующий день после стрельбы университет провел пресс-конференцию в главном отделе новостей Daily Texan. Оказалось, что той весной Уитмен отправился в Студенческий центр здоровья с жалобами на ужасные головные боли и депрессию и обратился к психиатру по имени Морис Хитли. Хитли был братом очень влиятельного законодателя штата, и это вызвало некоторое политическое замешательство, потому что — как университет, к его чести, сразу же сообщил — Уитмен точно сказал ему, что он собирался делать. Хитли написал в своем отчете, который был передан репортерам, что Уитмен «источал враждебность» и выразил желание подняться на вершину Башни и расстрелять людей из оленьего ружья.Это было потрясающее зрелище. Хитли защищался, говоря, что если он совершит убийство каждого ребенка, который угрожал спрыгнуть с Башни или причинить вред другим, в психиатрическом отделении будет много людей.

NEAL SPELCE: Почему Уитмен сделал это? [Тогдашний губернатор] Джон Конналли собрал комиссию для изучения вопроса, но они не смогли найти окончательного ответа. Не было ничего, на что можно было бы указать и сказать: «О, вот почему». Это просто оставалось загадкой.

KINKY FRIEDMAN закончил учебу в мае. Певец, писатель и независимый кандидат в губернаторы 2006 года, он живет недалеко от Керрвилля.
Вскоре после этого я написал «Балладу о Чарльзе Уитмене». Я уверен, что люди, которым это не понравилось, подумали, что я высмеиваю трагедию или что-то в этом роде, но они не слушали песню. Он исследует ум Чарльза Уитмена и то, что заставляет эти вещи происходить. Вопрос в том, почему? Зачем кому-то это делать? Он был отличником, орел-скаутом, морским пехотинцем — просто хорошим всесторонним американским засранцем.Я сомневаюсь, что его соседи считали его злым. Обычно бывает так: «Он не был лишен своего обаяния». Мы заявляем, что считаем это прискорбным, но мы очарованы, потому что в каждом из нас есть немного Чарли. Мы все способны на ужасные поступки, и все мы способны на величие. Полагаю, вопрос в том, каких ангелов мы слушаем.

ШЕЛТОН УИЛЬЯМС: Обложка Life на следующей неделе произвела на всех нас большое впечатление. На фотографии, сделанной с точки зрения жертвы, была Башня, видимая через окно с двумя зияющими пулевыми отверстиями.С этой точки зрения это выглядело угрожающе, даже злобно, а не торжествующим символом футбольных побед, к которому мы привыкли.

FORREST PREECE: Я сидел с остальными участниками Longhorn Band на Мемориальном стадионе на первом футбольном матче в сентябре того же года, когда [диктор] Уолли Прайор попросил нас вспомнить тех, кто был ранен. Он предложил раздать назначенным людям, которые будут стоять с банками для пожертвований у выходов. Я помню, что присутствовал Джон Уэйн, потому что мы играли в его альма-матер, USC, и он дал значительную сумму денег.Но в следующем выпуске Daily Texan говорится, что общий объем продаж был ничтожно мал. Друг, который принимал участие в сборе, сказал, что был поражен тем, как быстро люди забывают.

БАРТОН РАЙЛИ: Осенний семестр начался, и жизнь продолжалась, как никогда ничего не происходило. Я никогда не слышал об этом упоминания. Разве это не потрясающе? Я был довольно ошеломлен.

КЛЭР ДЖЕЙМС: Я находилась в реанимации семь недель и выписывалась из больницы только в ноябре.Пришлось снова научиться ходить. Когда в январе я вернулся в школу, мне никто ничего не говорил и не говорил об этом. Мне почти казалось, что я все это вообразил. Ни один человек никогда не созывал студентов, которые в тот день были ранены, и не спрашивал: «Как дела?» или «Нам очень жаль». Думаю, так оно и было — это была мера времени. На тот момент у нас не было словарного запаса, чтобы разобраться в том, что произошло. Если о нем вообще упоминали, то это всегда называли «несчастным случаем».”

«ЭТО БЫЛА ТРАВМА, КОТОРАЯ НИКОГДА НЕ ЗАСЛУЖИВАЕТСЯ».

Смотровая площадка была закрыта после съемок, а через два года вновь открыта. Совет регентов закрыл его на неопределенный срок в 1974 году после серии самоубийств. Он открылся вновь 16 сентября 1999 года. В 2001 году Уитмен унес еще одну жизнь. Дэвид Ганби, который страдал от хронических проблем с почками с тех пор, как получил ранение в спину, решил прекратить диализ. Судмедэксперт округа Таррант признал его смерть убийством.

BRAD CRIDER — независимый строитель, проживающий в Остине.
Моя девушка, Джинджер, и я живем в доме Чарли Уитмена. Мы подписали договор аренды, не зная; наш сосед через переулок был тем, кто сказал мне. Честно говоря, я не особо задумывался об этом до первого дня, когда был здесь. Я работал над домом, когда пара подошла ко мне с улицы и спросила: «Вы не возражаете, если мы поедем на экскурсию?» Они приехали из Хьюстона посмотреть, где раньше жил Уитмен.Я сказал, конечно, и они были так взволнованы, что можно было подумать, что они только что выиграли в лотерею. Большинство людей просто медленно проезжают мимо, а затем разворачиваются и возвращаются, чтобы еще раз взглянуть. Я видел, как незнакомцы фотографировали дом; мои соседи видели людей, припаркованных перед их домами, снимающих под углом, так что они не будут слишком заметны. Джинджер шутит, что мы должны повесить у себя во дворе мемориальную доску с надписью «Чарли Уитмен здесь больше не живет».

ROSA EBERLY преподавала в UT курс под названием «Башня UT и общественная память» с 1996 по 2001 год.Она доцент кафедры риторики в Университете штата Пенсильвания в Юниверсити-парке, штат Пенсильвания.
Одна из вещей, на которую мы обращали внимание, заключалась в том, как в этом вакууме институциональной памяти поп-культура смогла превратить Уитмена в крутого антигероя. Он был героем песен, фильмов и даже веб-сайта, созданного квасцами, который назывался Фан-клуб Чарльза Уитмена. Я думаю, что отчасти причина того, почему в кампусе так долго не было мемориала, заключалась в опасении, что он станет святыней Уитмена.

HARPER SCOTT CLARK: Пуля Уитмена вырвала большой кусок из балюстрад на Южном торговом центре, и все остальное время я был в UT, когда мы с друзьями проходили мимо , мы пробегали внутрь пальцами, смотрели на Башню и размышляли. Я вернулся много лет спустя и увидел, что кто-то залил его гипсом. Его не было, и я помню, что подумал, что это была большая ошибка.

ЛАРРИ ФОЛКНЕР был аспирантом по химии.Непосредственно бывший президент UT-Austin, он живет в Хьюстоне, где он является президентом Houston Endowment.
В тот день я был в университете. Уитмен открыл огонь через несколько секунд после того, как я покинул кампус. С того времени университет, казалось, всегда пытался стереть то, что произошло, но безуспешно. Это было похоже на рану, которая никогда не заживет. И я инстинктивно почувствовал, что способ преодолеть это — снова открыть смотровую площадку для публики.У меня была эта цель, прежде чем я вошел в кампус в качестве президента в 1998 году. Я считал, что моя работа — представить регентам предложение, которое они могли бы поддержать. А это означало решение проблем, из-за которых они в первую очередь закрыли его; у нас должен был быть физический барьер для предотвращения самоубийств и несчастных случаев, и у нас должен был быть надежный способ проверки на наличие оружия.

ЭННИ ХОЛАНД была президентом студенческого совета в 1998–1999 учебном году.Она является исполнительным вице-президентом и главным операционным директором Holand Investment в Макаллене.
Студенты год за годом представляли администрации предложения, но сопротивление всегда было, пока мы не встретились с доктором Фолкнером. Смотровая площадка была закрыта так долго, что превратилась в некое мистическое место. Вокруг кампуса ходили всевозможные народные сказки о студентах, прыгнувших насмерть, и, конечно, Уитмене. Это было связано только с трагедией.

ЛАРРИ ФОЛКНЕР: Университет так и не узнал формально людей, которые были ранены в тот день. Поэтому мы улучшили сад за Башней и посвятили его им. Мы также провели поминальную службу спустя 33 года после этого.

ЧАРЛЬЗ ЛОК — координатор экскурсий в Тауэре.
У нас есть часовые экскурсии под руководством студентов, но трагедия, произошедшая в 1966 году, не является частью нашей официальной презентации.Гиды должны быть осведомлены о трагедии, чтобы они могли ответить на вопросы, если они будут заданы. Мы не собираемся делать это «турне Чарльза Уитмена», потому что, как мы надеемся, люди посещают Башню не из-за этого. Одно из преимуществ повторного открытия Башни заключается в том, что мы можем вернуть ее как символ академического превосходства, представленного университетом.

БОБ ХИГЛИ: Я не могу смотреть на Башню, не думая о том дне. Он доминирует над силуэтом города.Мне нравится, когда мы номер один, и они делают это оранжевым; это удар для меня. Но это всегда ночью, в темноте. Днем, если я увижу Башню, меня несут обратно. Я думаю о том, как Полу Зоннтагу было восемнадцать лет, когда он умер. И за неделю до 1 августа, и через неделю после я думаю об этом ночь за ночью.

КЛИФ ДРАММОНД: Я деревенский мальчик, и поэтому мне всегда нравилось ходить в Тауэр. Это было высокое место, а у нас нет высоких мест в Западном Техасе.Когда ты туда поднялся, было спокойно и прохладно, и ты видел многое. Вы могли видеть весь кампус, весь этот красивый город, вплоть до Хилл-Кантри. Туда постоянно ходили люди. И Чарльз Уитмен все испортил. Он забрал это у нас. Это может показаться банальным, но он убрал это.

Стрелок убивает бывшего коллегу по стрельбе из Эмпайр Стейт

Уволенный дизайнер одежды в пятницу застрелил руководителя своей бывшей компании возле Эмпайр-стейт-билдинг, в результате чего девять человек получили ранения.Нападавший был застрелен полицией в ходе хаотической драки за пределами всемирно известной достопримечательности.

AP — В центре Манхэттена раздались выстрелы, когда уволенный дизайнер одежды застрелил руководителя своей бывшей компании, и последовала хаотическая драка с полицией перед Эмпайр-стейт-билдинг — одним из самых известных в мире ориентиры.

Офицеры убили боевика Джеффри Джонсона, и по меньшей мере девять человек получили легкие ранения во время беспорядков, все они, вероятно, из-за беспорядочного огня полиции, заявили власти.

Стрельба произошла со стороны Пятой авеню около 9 часов утра, когда пешеходы по пути на работу заполнили тротуары, а торговцы открывали свои магазины.

«Люди кричали:« Ложись! Спускайтесь! » — сказал Марк Энгель, бухгалтер, который ехал в автобусе в этом районе, когда услышал выстрелы. «Это заняло около 15 секунд, много поп, поп, поп, поп, один выстрел за другим».

Позже он увидел, что тротуары завалены ранеными, в том числе один человек, «проливший достаточно крови, чтобы выйти из ручья.

В оливковом костюме с галстуком и с портфелем Джеффри Джонсон подошел к вице-президенту импортной компании Стивену Эрколино, приставил к его голове пистолет и выстрелил, не сказав ни слова, заявили власти. Свидетель сообщил следователям, что Джонсон выстрелил Эрколино один раз в голову, а после того, как он упал на тротуар, встал над ним и выстрелил в него еще четыре раза.

«Джеффри просто вышел из-за двух машин, вытащил свой пистолет, приставил его к голове Стива и выстрелил в него», — сказала Кэрол Тиман, чья дочь Ирэн в это время шла с Эрколино в Hazan Imports.

Бандит ушел и спокойно свернул на 5-ю авеню, где растворился в толпе, сообщила полиция.

УПРАВЛЕНИЕ ОРУЖИЕМ В АМЕРИКЕ

Строительный рабочий, который видел стрельбу, последовал за Джонсоном и предупредил двух полицейских. Эта деталь регулярно патрулирует такие достопримечательности города, как небоскреб высотой 1454 футов (443 метра) после террористических атак 11 сентября, заявили официальные лица.

Полиция опубликовала драматическое видео наблюдения, которое показало, что противостояние длилось всего несколько секунд. Джонсон быстро шел по улице, сопровождаемый двумя полицейскими, когда он остановился, развернулся и вытащил пистолет.

Около дюжины человек спаслись бегством, в том числе двое маленьких детей, которые были в нескольких шагах от Джонсона. Он направил пистолет на офицеров, которые быстро открыли по нему огонь.

Джонсон уронил портфель, упал на колени, а затем рухнул на землю.

Прохожие, вероятно, пострадали от беспорядочной стрельбы полицейских, некоторые из которых отскочили от плантаторов перед небоскребом и заделы пешеходов. Двое офицеров произвели 16 выстрелов.

По данным властей, ранеными стали пять женщин и четыре мужчины. Все были из Нью-Йорка, кроме женщины из Чапел-Хилл, Северная Каролина. У них были ссадины или другие легкие травмы.

Полиция сообщила, что шестеро из них лечились в больнице и были выписаны к вечеру пятницы.Трое других лечились от травм, не угрожающих жизни.

На видео наблюдения видно, как Джонсон направляет свое оружие на полицию, но вполне вероятно, что у него не было возможности стрелять, заявили следователи.

Свидетель сообщил полиции, что Джонсон стрелял в офицеров, но власти говорят, что баллистические доказательства этого не подтверждают. По их словам, в оружии Джонсона 45 калибра было семь патронов. По словам властей, он пять раз выстрелил в Эрколино, один патрон все еще находился в пистолете, а другой был выброшен, когда офицеры захватили его.

Келли сказала, что полицейские, которые догнали Джонсона, «держали пистолет прямо в лицо» и «отреагировали быстро, и они ответили соответствующим образом».

«У этих офицеров, которые лично посмотрели пленку, не было абсолютно никакого выбора, — сказал Келли.

Келли сказала, что следователи полагают, что ответственность за некоторые травмы может быть возложена на полицию, так как они были нанесены оружием преступника. Полуавтоматическое оружие Джонсона было оборудовано для стрельбы не менее восьми патронов; По словам полиции, в обойме остался по крайней мере один патрон.Еще один заряженный журнал был в его портфеле.

Джонсон законно купил оружие в Сарасоте, штат Флорида, в 1991 году, но у него не было необходимого разрешения на владение оружием в Нью-Йорке, сообщила полиция.

«Нью-Йорк, как вы знаете, является самым безопасным крупным городом в стране, и мы приближаемся к рекордно низкому количеству убийств в этом году», — сказал мэр Майкл Блумберг. «Но мы не застрахованы от национальной проблемы насилия с применением огнестрельного оружия», — сказал он о стрельбе, которая произошла после массовых расстрелов в кинотеатре в Колорадо и в храме сикхов в Висконсине.

Роберт Асика, получивший огнестрельное ранение в правую руку, сказал, что он «на 100 процентов уверен», что в него стрелял полицейский. Он также сказал, что видел, как Джонсон стрелял из пистолета в офицеров.

Асика, 23, продает билеты в обсерваторию Эмпайр-стейт-билдинг.

«Когда я проснулся сегодня утром, я даже не хотел идти на работу», — сказал он. «Что-то мне посоветовало не идти на работу».

По данным властей, ранеными стали пять женщин и четыре мужчины в возрасте от 20 до 56 лет. Все были из Нью-Йорка, кроме 35-летней женщины из Северной Каролины.У них были ссадины или другие легкие травмы, и полиция считает, что по крайней мере некоторые из травм были вызваны осколками пуль, которые срикошетили от плантаторов безопасности.

Кандидаты в президенты вряд ли возьмутся за контроль над оружием

58-летний Джонсон и Эрколино обменивались обвинениями в домогательствах, когда Джонсон там работал, сказала Келли.Джонсона уволили около года назад. Полиция заявила, что он обвинил жертву, полагая, что Эрколино не удалось агрессивно продвигать свою линию женских футболок.

В профиле Эрколино на сайте деловых контактов LinkedIn он был указан как вице-президент по продажам Hazan Import. В нем говорилось, что он выпускник Государственного университета Нью-Йорка в Онеонте.

Он был холост и недавно переехал в Нью-Джерси, прожив какое-то время в Уорике, к северу от Нью-Йорка, сказал его старший брат Пол Эрколино.Он вырос в Нануэте, штат Нью-Йорк.

«Он был в расцвете сил», — сказал Пол Эрколино, добавив, что его семья была в шоке. Он сказал, что его брат был общительным продавцом, которого племянницы и племянники называли «дядей Даки» из-за его почти светлых волос, — который последовал за своим отцом в швейную промышленность, а затем работал над женскими сумками и аксессуарами.

Он никогда не говорил семье, что у него есть проблемы с коллегой, сказал Пол Эрколино.

Hazan Import Corp.согласно официальным данным, импортирует женскую одежду и аксессуары. На звонки руководству не сразу ответили. По словам Келли, Джонсон проработал в компании около Эмпайр-стейт-билдинг около шести лет и был уволен из-за сокращения штата.

Даже после увольнения Джонсон каждое утро покидал свой многоквартирный дом в Верхнем Ист-Сайде в костюме и часто возвращался примерно через полчаса после того, как собирался позавтракать в McDonald’s, рассказали его соседи.

«Он всегда был один, — сказала Гизела Казелла, которая жила несколькими этажами выше него.«Мне всегда было плохо. Я сказал: «А у него есть девушка?» Я никогда его ни с кем не видел ».

Его суперинтендант Гильермо Суарес сказал, что он жил один в однокомнатной квартире, которую сдавал в субаренду. Он назвал его «очень симпатичным парнем», который всегда носил костюм.

Металлоискатели и поисковые устройства для сумок входят в стандартную комплектацию Эмпайр-стейт-билдинг с 1997 года, когда вооруженный преступник открыл огонь по смотровой площадке 86-го этажа 102-этажного небоскреба, убив одного туриста и ранив шестерых, прежде чем застрелиться со смертельным исходом.

Охранник Эмпайр-стейт-билдинг сказал, что стрельба не затронула те части здания, где собираются туристы, чтобы посетить небоскреб.