Мой первый перевод
Как переводчице Орхана Памука мне часто приходится отвечать на вопросы о «моём» авторе. Об истории создания его нового романа и когда будет переведён следующий; когда откроется Музей невинности и что Орхан Памук думает о деревьях Таксима, как он прокомментировал футбольный матч «Галатасарай» – «Реал Мадрид» и не приедет ли он на симпозиум в Москву.
Я привыкла к таким вопросам. Рассуждая об Орхане Памуке, переводчицей которого я мечтала стать, ещё будучи студенткой кафедры тюркской филологии Восточного факультета СПбГУ, я стараюсь не забывать и об остальных «своих подопечных».
Мне кажется это важно: в годы моей учёбы не только турецкие книги или газеты были огромной редкостью в России – редкостью были сами турки. Я своего первого турка увидела в 1996 г.. Сейчас в это сложно поверить. Ведь в советские годы (отголоском которых явилось начало 90-х в России) натовскую Турцию тюркологам заменяла социалистическая Болгария и советский Узбекистан, а книги и газеты на турецком языке привозили раз в десятилетие из той же Болгарии.
Завоевали» мир весело, с огоньком
Сегодня меня, переводчика-синхрониста с турецкого, и ещё нескольких моих коллег, буквально разрывают на части. Бывает так, что, скажем, на выставку автомобильной промышленности требуется найти сразу 15 переводчиков на один объект. А ведь раньше появление одного турка в Петербурге было настоящим событием, и его сразу вели на кафедру тюркской филологии нашего университета – выступить с докладом, рассказать о Турции, где почти никто из преподавателей не был, а иногда просто душевно посидеть за чашкой чая в кругу преподавателей и студентов.
В этой связи мне вспоминаются эпизоды из романа Сабахаттина Али «Мадонна в меховом манто», который я начала переводить ещё студенткой в соавторстве со своим первым преподавателем, другом и коллегой Алексеем Пылевым. Герой романа, турок Раиф, попадает в Берлин в период между Первой и Второй мировыми войнами. В Германии тех лет турки были редкостью, как и у нас в 1990-е. С романа «Мадонна в меховом манто» начались мои эксперименты в литературном прозаическом переводе. Переводить поэтические произведения я начала на втором курсе: одно из моих любимых – нежное, полное любви к Родине стихотворение Джахита Кюлеби из учебника по турецкому языку «Türkçe Öğreniyoruz». Впрочем, статья моя – об Орхане Памуке, и я намеренно пользуюсь его приёмом отступления от темы. Считаю, что ни одна, даже самая масштабная и затратная рекламная компания о Турции не сделала для её международного имиджа больше, чем два ярчайших явления современной турецкой культуры. Первое – Орхан Памук, книги которого стали оригинальными путеводителями по запутанным улочкам Стамбула для сотен тысяч людей со всего мира. Второе – сериал «Великолепный век», благодаря которому миллионы домохозяек и офисных дам в 60 странах мира теперь с лёгкостью разбираются в османской гаремной иерархии и выговаривает подчас непростые для произношения и слуха турецкие имена. Мне как тюркологу и переводчику, на глазах которого Турция из аграрной страны, перебивавшейся от девальвации к девальвации в 80-е и 90-е, превратилась в одну из мощнейших экономик мира, отрадно наблюдать за тем, как не чужая мне страна так весело, непринуждённо и с огоньком завоевывает симпатии мировой общественности. Представить себе ещё в 1989-м, что Турция станет почётным гостем Франкфуртской книжной ярмарки, было невозможно. Представить ещё в 2000-м, что Турция будет спонсировать издания произведений своей литературы по всему миру, тоже было невозможно. Представить ещё в 2003-м, что турецкие режиссёры будут занимать первые места на престижнейших мировых кинофестивалях, было вообще нереально. А сегодня мировые знаменитости один за другим приезжают в Стамбул, чтобы сняться в рекламе «Турецких авиалиний», а Турция выделяет огромные средства на обучение сотен иностранных студентов в турецких высших учебных заведениях с обязательным годовым курсом турецкого языка. Однако всё это происходит – и происходит у меня на глазах.
Мосты, соединяющие нас
Орхан Памук, начиная новый роман, любит употреблять одно выражение: iğneyle kuyu kazmak – «рыть иголкой колодец». Я очень люблю это выражение, потому что оно как нельзя точно отражает суть всей нашей работы. Работы переводчика, которому приходят всё более сложные тексты. Работы писателя из маленькой страны «на окраине Европы», создающего очередную книгу, которой суждено получить Нобелевскую премию. Работы учёного, которого ждёт великое открытие. Работы простого человека, который своими руками создаёт нечто грандиозное.
Мы все – русские и турки – в последние годы работали именно так, подчас не думая о будущем. Мы «рыли иголкой колодец». Мы ездили друг к другу отдыхать на пару недель. Мы покупали сладости, дублёнки, матрешки и фарфор. Мы читали наши книжки. Мы слушали Таркана в России, а Чайковского – в Турции. Однако вырытый нами колодец так велик, что превратился в настоящий океан, сгладивший все политические и исторические противоречия, разделявшие нас одно время. Кто-то, возможно, вспомнит, что с момента начала первой Русско-турецкой войны в 1676 году и до 1918 года обе империи – Российская и Османская – непрестанно воевали. Однако воевали мы всего лишь четыре десятилетия. То есть большую часть времени между нашими странами царил мир. Эта общая история, деловые контакты, соседские отношения стали залогом дружбы России и Турции в наши дни.
Потраченные нами деньги в Анталье позволили турецким банкам прийти в Москву, а русским банкам – открыть отделения по всей Турции. Дружеские визиты друг к другу привели к тому, что визы между нашими странами отменили, и у нас больше нет границ. Несколько переведённых книг, журнальных и газетных статей про Турцию в России и о Россию в Турции привели к появлению российско-турецких изданий.
Мне отрадно наблюдать за тем, как колодец, который я когда-то начинала рыть, будучи студенткой-первокурсницей, превратился в огромное море без конца и края. Надеюсь, таких морей будет больше, а потом над ними возведут мосты, соединяющие всех нас, Восток и Запад – весь мир.